Одна, но пагубная страсть. Татьяна Полякова

тряпки поносить давала, и вообще она хороший человек. И тут дело даже не в ресторане, а в том, что какой-то гад ее обманул и по справедливости должен быть наказан.

      Вдруг мне в голову пришло вот что: обувь. Допустим, с поролоном бюст не видно, но у Ленки тридцать шестой размер ноги, а у меня вообще тридцать пятый. И кого мы своим поролоном обманем?

      – Ты чего замерла? – испугалась Наташка, обратив внимание на остекленение моего взгляда. Я кратко изложила свои сомнения. – Ох, да кто кому на ноги смотрит? – всплеснула Наташка руками. – Охрана на рожи смотрит, а ноги им вообще по барабану.

      – Но если там видеокамера, то смотреть после ограбления будут пристально, и от их внимания ничего не укроется.

      – Мы даже не уверены, что камера там есть.

      – А отпечатки? Найдут отпечатки тридцать шестого размера, и мы уже не отвертимся.

      – Значит, на дело пойдете в носках, – отрезала Наташка. – Это все равно что перчатки, только на ногах, значит, никаких отпечатков.

      – Согласна, – кивнула я, радуясь, что все так просто разрешилось.

      – Но как же мы в носках-то? – заволновалась Ленка. – Нас за чокнутых примут.

      – Мы снимем обувь в Наташкином кабинете, – утешила я. – Главное, чтоб собак не вызвали. Надеюсь, прежде чем денег хватятся, там все основательно затопчут.

      – Каких собак? – побелела Ленка. – В детективах про собак ничего не было.

      – Откуда тебе знать, ты же детективы не читаешь?

      – Я расширяю свой кругозор. Кое-что уже освоила. Отпечатки были и пули какого-то там калибра, а про собак…

      – При чем тут пули? – нахмурилась Наташка. – Мы же никого убивать не собираемся. Да у нас и оружия-то нет!

      – А у охраны есть? – озарило Ленку.

      – Ну… должно быть. Иначе что ж это за охрана? Хотя не знаю. Узнать?

      – Не надо, – запротестовала я. – Лишние вопросы – лишние подозрения. Есть у них оружие или нет – роли не играет. Если мы на них нарвемся, нам по-любому не уйти.

      – Почему же? – вдруг возразила Ленка. – Мы, к примеру, могли бы убежать.

      – Уж как ты бегаешь, так лучше бы ползала, – съязвила я.

      – Ну, не все такие выдающиеся спортсмены, как ты, – съязвила в ответ Ленка.

      – Хорош ругаться-то! – осадила нас Наташка. – На такое дело идем, а вы тут с мелкими склоками… Даже стыдно за вас.

      Нам тоже стало стыдно, и мы замолчали.

      Во вторник мы проводили Наташку и, признаться, заскучали. Теперь оставалось только ждать, а это, как известно, самое неприятное занятие.

      – Надо фазера подготовить, что я дома не ночую, – напомнила Ленка, и мы отправились к ней домой.

      Отец ее радостно меня приветствовал, а я тут же попросила:

      – Дядя Юра, можно Лена у меня поживет?

      – А что случилось? – насторожился он.

      Тут надо пояснить, что Ленкина мамуля сбежала от супруга лет пятнадцать назад с офицером-подводником. Следы ее затерялись, а Ленка намекала, что пропажа особого урона семье не нанесла. Ленкину мамулю я помнила смутно, но соседи утверждают,