Babilon. Кирим Баянов

вату… Дайте мне её, иначе я буду биться в истерике головой о вашу коленку.

      André Marchandet

      – Тогда анекдот. Все телеведущие просят гостей порадовать слушателей анекдотом. А журналисты, чем хуже?

      Jean-Cristofphe Grangé

      – Я знаю не так много анекдотов, к сожалению… Предпочитаю их придумывать сам.

      – Придумывайте.

      – Плетет паук паутину… Одну возьмет паутинку одной лапой, тут же одновременно вторую – второй, третью – третьей. «Зачем ты её плетешь? – спрашивает скорпион». «Не отвлекай меня, – бурчит паук, дирижируя паутинками в бешенном танце». «А ты не боишься, что все бабочки, которые тебе попадутся будут ядовитыми?». «Не отвлекай меня». «Тебе ведь нравятся бабочки… Я знаю, ты хотел поймать одну из них…”. «Не отвлекая меня». «А ты не боишься оставлять на виду паутину с твоей бабочкой?» «Да». «А вдруг приползут другие пауки и утащат ее?» «Не отвлекай меня». «А вдруг прилетят осы и съедят тебя?» «Не отвлекай меня». «Зачем тогда ты плетешь паутину?» «Не отвлекай меня». «Ведь приползут наверняка все твои враги и сожрут всех твоих бабочек…”. Паук, наконец, прекращает свою работу, заканчивая последний штрих паутины, и умывается передними лапками. «А зачем ты молишься? – спрашивает скорпион». «Летите бабочки, – говорит паук. – Летите все…»

      Julien Mokrani

      – Театр невозможно исключить из нашей жизни, это так. Но он отличается от реальной жизни тем, что она намного опасней. Поэтому, когда она становится опасной, кое-кто говорит: «Все с меня хватит. Довольно». Или: «Больше не надо. Спасибо. Я всего лишь актер…”. Или всего лишь ящерица… Или шут, который рассказывает страшно смешные анекдоты. Или смешные и страшные…

      – Мои извинения на счет чужих небес, в которых я указал на ваш цинизм. Это действительно невежливо… потому что у нас с вами все-таки диалог, а не монолог. А получается так, что только я заказываю музыку и пою ее… Я уже знаю, что хочу вспомнить, когда буду умирать. Зимнюю ночь без единой снежинки и, казалось бы, почти сухую, но кое-где есть грязь и лужи на асфальте и в замерзшей земле. Когда выходишь на балкон из душной теплой комнаты и открываешь окно, тебе в щеку дует ветер. Но он не холодный и не обмораживающий. Прохладно все же… И конечно это все ночью, где горят зеленые и желтые фонари. И на улицах ни души. Никого нет. Совершенно случайно слышишь песню, которую ты раньше не замечал и не вслушивался в слова, не понимал их суть, поет Скай Эдвардс, и трудится Morcheeba… Догадаетесь, какая это песня? А необязательно. Я сам вам скажу…

      Natalie Mendoza

      – Вы как-то странно отзываетесь о верующих и вере… Вы верите в Бога?

      – Один мой знакомый как-то сказал очень точную фразу. Что такое… «Ты веришь в бога? – спрашиваю у него». «Я не знаю, – говорит он, – верю я в него или нет. Но где-то там наверху… действительно что-то есть».

      – Какая песня?

      – Crimson…

      – Славная вещь. В самом деле. У меня она тоже тут под рукой…

      – Надеюсь, вы не будете её ставить прямо сейчас, потому что я забыл дома свой гроб и… перепончатый черный