Дом за поселком (сборник). Виктория Токарева

любое поле перепашет. Беги от него, как в атаку. Он бракованный. Понимаешь?

      – А вы откуда знаете?

      – Знаю, раз говорю.

      – Легко сказать: беги. А если без него не дышится? А если без него земля пуста…

      Но и с ним как на льдине. Льдина треснула, половинки разъезжаются. Стоишь враскоряку. Одна нога на одной льдине, вторая – на другой. Трещина расширяется. Надо перебраться на одну льдину, но на какую? Ганди не зовет. Ромочка выжидает. Можно бросить одного и другого и уйти в никуда. Это все равно что провалиться между льдинами и оказаться в жгуче холодной пучине.

      Алкоголизм – это заболевание, такое же, как любое другое, как диабет например. Но диабет протекает незаметно для окружающих. Страдает только сам больной. А алкоголизм именно ложится на окружающих. Сам больной не страдает. Ему хорошо. И в этом большое неудобство, мягко говоря.

      Начало запоя у Ганди было восхитительным. Он хотел говорить. Был блестящ. Его тянуло на поиск истины.

      Однажды Лиля оказалась с Ганди на банкете. Банкет давал молодой режиссер Пименов. Это была его первая картина, вполне успешная. Фильм получил первую категорию.

      В разгар веселья Пименов неосторожно подошел к Ганди с бокалом, приветствуя мэтра. Он сказал:

      – Вы – моя путеводная звезда, – ожидая услышать нечто державинское, типа «победителю-ученику».

      Но Ганди произнес прямо противоположное. Он сказал:

      – Ты еще снимать не научился, а врать уже научился.

      Все поперхнулись. Пименов стал красный как помидор. Вся кровь хлынула в его голову.

      – Ну почему же? – не согласился Пименов. – Общественность одобряет.

      – Общественность врет, – отрубил Ганди.

      В руках гостей застыли вилки. Они не понимали: есть им дальше или положить приборы и уйти, поскольку гости – это та самая общественность, которую оскорбил правдолюбец Ганди.

      Лиля оторопела. Ганди – прав. В фильме было что-то тошнотворно фальшивое, при этом смотрелся он хорошо. Оторваться невозможно. Но когда фильм кончался и зажигался свет, становилось противно. Так бывает после соития с нелюбимым человеком: пока в процессе – захватывает, а когда наступает финал и приходит осознание – стыдно.

      Гости все-таки донесли вилки до рта. Они продолжили праздник – ели и пили. Вокруг – все свои, еда и питье – главное удовольствие жизни. Праздник для того и существует, чтобы человек расслабился и разрядился.

      Все расслабились и разрядились, а Пименов ушел в туалет и там плакал. А потом мыл лицо под краном.

      На другой день Лиля пришла к Ганди для работы, как обычно. Ганди только что продрал глаза.

      – Я вчера ничего себе не позволил? – проверил он, испуганно глядя на Лилю.

      – Позволил. Сказал Пименову, что он бездарь и продажная тварь.

      – Врешь, – испугался Ганди.

      Лиля пожала плечами.

      – Дай мне телефон.

      Лиля принесла телефон. Ганди открыл записную книжку, набрал номер Пименова. Подождал. Потом произнес:

      – Я звоню извиниться. Я вчера немного нахамил, пьяный был.

      Пименов молчал.

      – Ты меня узнал? – проверил Ганди.

      – Узнал, –