Исиза Тан Бул. Виктор Иванович Миронов

но там пять тысяч воинов. Так вот, с этими пятью тысячами трудно будет вести войну войску, которое старший сын – Тайт Мосул, бросит на стены.

      Тайт Мосул улыбнулся.

      – Думаю вы, мать, преувеличиваете расхваливая этих бойцов.

      – У Ар Саков тысячи солдат, но у меня десятки тысяч, и я прикажу им удалить их из города. Мы одержим победу и переступим через выстроенный вал, вы сможете сказать, что нам доставило победу численное превосходство. Я признаюсь: мой приказ осуществится быстро.

      Тайт не сомневался, что приговор городу вынесен окончательно и будет приведён в исполнение.

      – Да хранит тебя Мелькарт, – отвечала мать. – Надеюсь, что мы подойдём к стенам Ар Саки до того, как сойдёт снег.

      – Идея весенней осады беспримерна: прекращение речной навигации не позволит подвести хлеб в город, а не засеянный по весне хлеб не заполнит по осени их закрома.

      – От скоротечности дел у города зависит успех Ханнат-Разрушительницы – счастье или горе нашей жизни, – мать сказав такие слова пристально посмотрел на старшего сына.

      – Оу! – воскликнул Тайт. – Если скоротечность не служит препятствием, то я в этом случае не откажусь от него.

      – Это естественно: вы старший сын своего отца.

      – Мать предоставила сыновьям полную свободу в выборе пути действий и Исиза в Исиде живой будет счастлива.

      – Я оставлю в Бел Городе младшего сына Ань Мага – это будет хорошо сохранять влияние Баркидов в городе, – заявила мать, останавливаясь у дверей, – благодарю вас сыновья, но я вынуждена теперь вас покинуть.

      Глава – 7

      Не дружи с глупыми, развратишься. Зло преследует. Воздавай себе добром. Оставляй наследство внукам. Богатство сберегается праведнику. Кто любит, тот наказывает. Притчи Тин_ниТ.

      Ань Ти Нетери перед тем, как войти во дворец взглянула на солнечные часы, которые показывали уже начало второй половины дня. Она сделала шаг и обыкновенно вошла в вестибюль чуть согнувшись, как будто под тяжестью мысли, и заложив руки за спину. При этом время от времени она непроизвольно шевелила нижним веком своего правого глаза, словно по нему пробегала нервная дрожь, и тут же у неё подёргивалось правое плечо. Это нельзя было бы назвать судорогами, то был обыкновенный тик, доказывающий, что она чем-то поглощена, испытывает глубокое – отвлечённое от тела – мышление. Владыка Надзора обдумывала свои грандиозные замыслы.

      После бесед она, по обыкновению, диктовала приказы, а затем она до страсти любила принимать ванну, у неё была неодолимая потребность в купанье. Она принимала горячую ванну через день и просиживал в ней добрый час, причём служанки то и дело подливали горячую воду, пока вода в ванне не становилась до того горячей, что женщина начинала задыхаться в пару, только тогда Тейя позволяла им открыть узкие ставни прорезей окон. Ей было страшно оставаться одной в ванне и она, боясь за свою жизнь – история помнила не мало примеров утопления или удушения – взывала служанок не оставлять её, не