Иномирье. Otherworld. Кирстен Миллер

позиции: не слишком далеко от улицы и ровно напротив окон соседской гостиной. От усилий на мне выступает пот, и моя молочно-бледная кожа блестит на солнце, когда я укладываюсь животом на лежак. Я заправляю заднюю часть плавок в щель между ягодицами и стараюсь принять позу поизящнее – пусть никто не обвинит меня в вульгарности!

      Мои глаза прикрыты, я чувствую, как по коже разливается солнечное тепло. А вот и первая машина! Она равняется с нашим почтовым ящиком, и я слышу визг тормозов.

      – Эй ты, чокнутый! Какого черта ты там делаешь?

      Я узнаю голос: он принадлежит одной девчонке из нашей школы.

      – А ты как думаешь? – громко отзываюсь я. – Загораю!

      – Надень на себя что-нибудь, извращенец! – вопит вторая девчонка.

      – Никому не интересно смотреть на твои мохнатые ягодицы, Саймон! – это уже третья.

      Слегка приоткрыв глаза, я вижу трех девиц из нашей школы, только что не вываливающихся из машины. Одна уже лихорадочно выстукивает на мобильнике сообщение. Скоро здесь будут все их подружки.

      Мои ягодицы далеко не настолько волосаты, как это было представлено, и совершенно очевидно, что на самом деле они интересуют целую кучу народа, поскольку на протяжении следующих тридцати минут движение на нашей улице просто сумасшедшее.

      Я не обращаю внимания на окрики и улюлюканье. Многочасовые переходы через ледяные поля и попытки взорвать меня к чертям собачьим – все это может лишить человека последних сил. Я, правда, поспал часиков пять, но мне понадобится еще, если я хочу вернуться туда же сегодня вечером. Сон уже накатывает неодолимой волной, когда я слышу звук машины на нашей подъездной дорожке. Спустя несколько секунд кто-то набрасывает на меня куртку.

      – Вставай и иди в дом!

      Это голос моей матери. Я открываю глаза. Она нависла над моим шезлонгом, и вид у нее адски разъяренный.

      – Соседи напротив грозятся позвонить в полицию! – шипит она.

      – Привет, мама! – Я зеваю. – Ты сегодня потрясно выглядишь.

      Это действительно так. Ее черные волосы завязаны затейливым узлом, на ней шелковое платье изысканнейшего светло-голубого оттенка. Ее накрашенные губы под безупречным носом сжаты в тонкую ниточку.

      – Саймон! Либо ты идешь в дом, либо в тюрьму!

      Я вздыхаю и сажусь, оборачивая ее куртку вокруг талии.

      – Не слишком ли много шума? Уверен, соседи согласятся забыть об этом неприятном происшествии, если ты оставишь в покое их вульгарные розы.

      – Тебе не о соседях следовало бы беспокоиться, – сообщает она. – Мне только что позвонила моя бухгалтерша. Ее интересовало, действительно ли шесть тысяч долларов, снятые с моего «Америкэн экспресса» за оборудование к видеоигре, следует провести как деловые расходы. Ты украл мою кредитную карточку, Саймон! Еще одно слово – и я звоню твоему инспектору по надзору!

      Вот это неожиданность. Должно быть, бухгалтерша новенькая. Прежняя никогда не задавала таких вопросов.

      Я