Морские титаны. Густав Эмар

ться с корвета, где капитан Сандоваль так обильно угощал своих гостей, дон Рамон де Ла Крус упросил дона Фернандо сесть к нему в шлюпку. Дон Фернандо дал уговорить себя тем охотнее, что в губернаторской шлюпке он мог пробыть несколькими минутами дольше с доньей Флорой, обменяться с ней словом-другим, упиваться ее взглядами.

      К несчастью, переправа была делом нескольких минут.

      Сойдя на берег, дон Фернандо раскланялся с дамами, пожал руку дону Хесусу и простился с губернатором, который опять повторил, что всегда к его услугам.

      У таможни молодого человека ожидал слуга с лошадьми. Он вскочил в седло и не торопясь поехал домой, перебирая в уме все, что с ним случилось приятного в это радостное утро, которому он с эгоизмом влюбленного не желал бы видеть конца.

      В нескольких шагах от дома он был внезапно остановлен толпой пеонов, индейцев, солдат – словом, всех праздношатающихся, которыми полны большие города.

      Это сборище людей запрудило улицу во всю ее ширину, немного не доходя до решетки перед Цветочным домом.

      Дону Фернандо поневоле пришлось остановиться.

      Он привстал в стременах поглядеть, что происходит. Благодаря тому, что с лошади все было прекрасно видно, он понял причину скопления народа, который прибывал с каждой минутой. Всеобщий интерес вызывал индеец-метис с зеленоватыми пятнами по всему телу, которые своим видом изображали тигровую шкуру.

      Внезапное воспоминание огненной стрелой мелькнуло в сознании дона Фернандо.

      Ему показалось, что он видит этого странного человека не в первый раз, он уже где-то встречался ему, но где, при каких обстоятельствах – этого он припомнить не мог.

      Знаком он подозвал к себе Юлиана.

      Тот поспешно подошел.

      – Ты знаешь этого человека? – спросил дон Фернандо.

      – Какого, ваше сиятельство? – почтительно спросил паж.

      – Того, кто разглагольствует среди толпы народа, безобразного индейца, размалеванного, словно дикий зверь.

      – О, ваше сиятельство! Он хорошо известен. Это Каскабель!

      – Что это за имя?

      – Так зовут или, вернее, прозвали этого человека.

      – Каскабель ведь, кажется, значит «гремучая змея»?

      – Так точно, ваше сиятельство.

      – Почему же он получил такое прозвище?

      – Он заклинатель змей и имеет дело преимущественно с гремучими змеями, потому…

      – И назван по имени своего самого грозного актера?

      – Именно.

      – Понимаю. Слушай, когда мы доберемся до дома, ты позовешь этого факира во двор. Он искусен?

      – Чудеса делает – страшно глядеть!

      – Тем лучше, я не прочь лично удостовериться в его искусстве. Ты понял меня?

      – Так точно, ваше сиятельство.

      Не без ропота толпа расступилась перед лошадьми; граф и его провожатые проехали осторожно, чтобы никого не задеть, и дон Фернандо попал наконец к себе домой.

      Он сошел с лошади и приказал Мигелю, который выбежал к нему навстречу, поставить стулья на веранде, потом быстро направился в свои комнаты и переменил великолепный костюм на менее пышный, но изящного покроя и отличного вкуса.

      Он еще не успел переодеться, как вошел Юлиан и доложил, что приказание его сиятельства исполнено и Каскабель ждет во дворе его распоряжений.

      Вскоре дон Фернандо появился на веранде и сел, окруженный своими слугами.

      В течение двух-трех минут глаза молодого человека внимательно изучали индейца, который, скрестив руки на груди и опустив лицо с бегающими глазами, стоял в десяти шагах от веранды возле своего худого и ободранного мула, навьюченного разнообразными корзинами необычной формы.

      Вероятно, дону Фернандо пришла в голову какая-то мысль, потому что он внезапно улыбнулся и знаком подозвал к себе индейца.

      Безобразный заклинатель змей подошел и неловко поклонился, вертя в грязных руках служивший ему головным убором уродливый обрывок чего-то, что некогда могло быть шляпой.

      – Кто ты, негодяй? – спросил граф.

      – С вашего позволения, сиятельный граф, я – бедный индеец.

      – Я не о том спрашиваю, это и так видно.

      – Я честный человек, ваше сиятельство, и хорошо известен…

      – В Сеуте и других подобных местах?.. – резко перебил его граф.

      – Ваше сиятельство, – заискивающе возразил индеец, – свет так зол! У кого из нас нет врагов? Можно попасть на галеры его католического величества короля Филиппа Четвертого и все-таки не быть ни вором, ни убийцей.

      Дон Фернандо не имел понятия об истории этого человека. Он упомянул о Сеуте наугад, по одному его виду висельника. При неожиданной удаче, которой совершенно не ожидал, он невольно заинтересовался и принял решение продолжать этот странный допрос.

      – Кроме воровства и убийства есть проступки, заслуживающие примерного наказания.

      – Раб