Актуальные проблемы Европы №4 / 2017. Коллектив авторов

очень скоротечен и фактически завершился с началом официальных переговоров с Брюсселем о вступлении в ЕС осенью 2005 г. Нисходящая динамика политического взаимодействия и рост разочарования друг в друге – таковы основные характеристики отношений Турции и ЕС начиная со второй половины 2000-х годов. Чрезвычайно медленный, особенно в сравнении с опытом интеграции в ЕС стран Центральной Европы, процесс открытия «глав» для переговоров с Анкарой и формальное замораживание переговорного процесса из-за «кипрского вопроса» в декабре 2006 г. сделало перспективы вступления Турции в ЕС чрезвычайно туманными.

      Стагнация евроинтеграции отчасти имела эффект отложенного влияния на сотрудничество Турции с ЕС и США в сфере безопасности и борьбы с терроризмом. Опора на джихадистов в региональной политике в 2010-е годы стала не только тактическим ходом, направленным на свержение режима Асада в Сирии, но частью долгосрочной стратегии по использованию негосударственных акторов как инструмента наращивания своего влияния на Ближнем и Среднем Востоке, чем в свое время активно и небезуспешно занимался Иран. Особое отношение турецких спецслужб к джихадистам, воюющим в Сирии, и их свободное перемещение по территории Турции, как и налаживание контактов с ХАМАС и организацией «Братья-мусульмане», по сути, стали составными частями единой стратегии, направленной на закрепление за собой роли «центрального государства» региона.

      Отчуждение от нормативной модели европейской безопасности совпало с началом политической делиберализации внутри самой Турции. С каждыми новыми выборами ПСР последовательно наращивала свою электоральную базу и все меньше нуждалась в «факторе ЕС» для мобилизации сторонников и противостояния политическим оппонентам. Если в 2002 г., когда ПСР приходила к власти, обещания демократических свобод были чрезвычайно важны как гарантия политического выживания консервативно-исламистской ПСР перед угрозами со стороны светской кемалистской элиты, то c 2007 г. ПСР уже обладала достаточной социальной базой, чтобы развернуть борьбу против своих идеологических противников (знаменитые дела «Эргенекон», «Кувалда» и др.). Каждый новый выборный цикл (2011 г., 2014 г., 2015 г.) знаменовал новую волну делиберализации – уголовное преследование политических активистов, нормативные ограничения на свободу слова и собраний, жесткое подавление протестных выступлений.

      В последнее время Турция все больше воспринимается как страна, идущая по пути деевропеизации и девестернизации. Экономическое развитие Турции (годовой рост составлял от 5 до 9,5% в 2002–2007 гг. – самый большой успех Эрдогана) на сегодняшний день стало одной из главных проблем правительства. Туристический поток сжимается как шагреневая кожа, дефицит платежного баланса только увеличивается. Чтобы удержаться на плаву, стране требуются иностранные инвестиции и займы, но кто рискнет вкладывать в экономику страны, которую регулярно сотрясают столь драматические события. Турция все больше выбивается из группы наиболее