Вперёд, плаксы!. Валерий Вайнин

МУРа не наблюдалось. Улочка также была пуста, словно в испанском городке в часы сиесты. И девушка в джинсах, офицер уголовки, приглашала меня прогуляться. Обстановка напоминала кадр из мистического триллера.

      – Ладно, – кивнул я. – Только без предисловий.

      Мы перешли на другую сторону улочки, в тот самый тенек. И Сычиха взяла быка за рога:

      – Один вопрос и деловое предложение…

      – Стоп! – перебил я. – Сперва мой вопрос.

      Ее серые глаза блеснули сталью. Ну конечно, вопросы здесь задает она.

      – Слушай, я не уполномочена…

      – Светлана Анатольевна, либо вы отвечаете, либо приходите с ордером. Часы, между прочим, тикают.

      Она так напряглась, словно прикидывала, расстаться ли ей с невинностью сейчас или отложить на после обеда. Практические соображения победили.

      – Задавай, – разрешила она с неохотой.

      – Кто такой Павел Тимофеевич и почему вы обозвали его Хлыстом?

      Ее удивленный взгляд выразил облегчение.

      – Ах, заступничек твой… Хлыстин – то ли вор в законе, то ли сам по себе – толком не известно. Первый такой случай на моей практике. У Хлыста корпорация под названием «Стратосфера»: цветные металлы, элитное строительство, лекарства, бензин, сеть супермаркетов. Это легально. А что подпольно – сам черт ногу сломит. К Хлысту не подступиться: он и группировки в кулаке держит, и в правительство дверь коленом открывает. Гнида редкая, но ухватить его… не знаешь даже, с какого бока. При том в такое дерьмо ухнешь…

      – Понятно, – ввернул я. Хоти ни шиша мне было не понятно. – Я-то ему на кой?

      Сычиха пристально на меня посмотрела.

      – Это и меня интересует, Француз. Очень интересует.

      Я пожал плечами.

      – Полагаю, скоро выяснится. Ладно, Светлана Анатольевна, ваша очередь.

      Мы прохаживались по тротуару туда и обратно. Не сводя с меня взгляда, Сычиха вдруг улыбнулась. И опять нельзя было не заметить, что улыбка чертовски ей шла.

      – Где ты был вчера с десяти до часу ночи? – спросила эта милицейская стерва.

      Я и бровью не повел.

      – Дома. Подтвердить может только жена. Простите, мне очень стыдно.

      На иронию Сычиха не прореагировала, лишь кивнула с таким видом: дескать, чего от тебя еще ждать. И сказала:

      – Жена у тебя – глаз не оторвать. Я сперва аж обмерла от зависти.

      Я опешил (очко в ее пользу) и осведомился:

      – Что совершил Француз в указанное вами время?

      Она вздохнула.

      – Винный магазин на Таганке. Убит сторож.

      – Приемом каратэ, – подхватил я. – И, разумеется, открытка с навязчивой подписью.

      – Именно навязчивой, – согласилась Сычиха. Третье очко в ее пользу.

      Что-то я наладился подсчитывать очки. Не к добру.

      – И в связи с этим, – догадался я, – у вас ко мне предложение.

      Она кивнула, отведя взгляд.

      – Конечно, Француз, я под тебя покопаю, чтобы вполне убедиться, но… Я уже не верю, что это делаешь ты. Я, конечно, не Зигмунд Фрейд,