Петрушка на балу. Валерий Вайнин

кто чем бредит. Поздновато спохватилась.

      – Неужели двенадцать лет – слишком поздно?

      Дама поднялась со стула, и спина ее при этом была идеально прямой.

      – Разговор окончен, молодой человек. Сестра ваша, я уверена, добьется успеха на другом поприще. Может, к примеру, выучиться на врача или стать фотомоделью. Но с балетом пусть не пудрит себе мозги. Всего вам доброго.

      На этом Валентин вынужден был распроститься.

      Вручая ему куртку, Катя сочувственно спросила:

      – Надежду хоть оставила?

      – Ни малейшей. – Они вышли на улицу, и Валентин пересказал беседу с педагогиней. – Не представляю, как Ольку этим огорошить.

      Катя вздохнула.

      – Татьяна умеет быть стервой. Но она не двулична, Валь. Сказала так – значит, без головоморочки. Спорить с ней – дохлый номер.

      Они шли к метро, шурша опавшими листьями. Валентин задумчиво проговорил:

      – Без головоморочки оно, может и лучше. Погуляем?

      Катя покачала головой.

      – Заниматься надо. Проводи меня и скачи утешать Ольку. Она там, небось, как струна натянутая.

      Валентин нехотя с этим согласился.

      В метро Катя вернула разговор к прежней теме.

      – Какого черта Макаров у нас ошивается? В вашей лаборатории отсиживать, что ли, не обязательно?

      Валентин пожал плечами.

      – Завлаб у нас либерал, и график довольно свободный… А что значит «промелькнул как метеор»?

      – То и значит, – раздраженно ответила Катя. – Заглядывал в наш зал и что-то рисовал в альбоме. Татьяна Андреевна это видела, но, что интересно, внимания ноль. Потом, в перерыве, он что-то втолковывал Мише Ласкину, причем без линейки на носу. А мне помахал только – ни здрасьте, ни до свидания… Ты говорил ему, как я возмущена?

      – Говорил.

      – Зря. Лучше б я сама врезала ему… И что он ответил?

      Валентин обреченно вздохнул. От Макарова, похоже, даже отсутствующего, избавиться не удастся.

      – Ответил, что плохой танцорше физики мешают. И велел тебе кланяться.

      Катя сверкнула глазами.

      – Помешать мне он не способен! А плохая ли я танцорша, судить не ему!

      Проводив ее до подъезда, Валентин, награжденный поцелуем в щеку, поехал домой. Стоило ему приоткрыть дверь квартиры, взволнованная Ольга выскочила в прихожую. Следом за ней, однако, вышли родители, и начался обмен впечатлениями от событий дня. Брат с сестрой, переглянувшись, важный разговор отложили.

      За семейным ужином Ольга артистично чирикала о школьных своих делах, а Валентин меж тем обдумывал, как подсластить ей горькую пилюлю. И не придумал ничего лучше так называемой шоковой терапии. Оставшись с сестрой наедине, он выпалил:

      – Выкинь дурь из головы: никому ты там не нужна. У Татьяны Андреевны на такую старуху, как ты, нет времени. Понятно?

      Казалось, Ольга заплачет.

      – Зачем же она звала родителей?

      – Затем и звала, чтобы убрали тебя с ее глаз подальше.

      – А ты не свистишь?

      Валентин