Катастрофа на белой стороне. Инга Райская

двух факторов: желанием брюссельского руководства попутешествовать в экзотические места за счёт денег европейского бюджета и одновременно проявить уважение к развивающимся странам. И это даже не было в полном смысле слова лицемерием, так, бледная тень того реального лицемерия, с которым я успела познакомиться в офисных коридорах прекрасного бельгийского города Брюсселя.

      Моя жизнь в последние годы состояла из отлётов и прилётов, с промежутками московской беготни в стремлении закончить не кончающиеся дела. Но я бы обманывала себя, если бы стала жаловаться на свою жизнь. Мне всё в ней нравилась, и время, и место, в котором я живу, и моя семья, и моя работа и это лето….

      А моё московское лето 2014 года состояло из переездов между городом и загородным домом, в котором мы жили, спасаясь от жары. И даже жара нам нравилась, особенно бесконечные купания в Москве реке, из которой выбирались только чтобы пожарить мясо и прикончить очередной арбуз.

      Мы купались в реке чуть выше по течению от Звенигорода, напротив Савво-Сторожевского монастыря. В этих местах Москва река ещё мелкая и быстрая, русло с излучинами, мелями, песчаными отмелями и обрывистыми берегами. Чтобы ощутить прохладу купания этим летом, надо было проплыть подольше, так как вода достигла уже черноморской температуры.

      Как-то так случалось, что всегда собиралась большая компания купающихся: я с моей любимой сестрой, точнее моей кузиной Татьяной, оба наших мужа, друзья, сыновья, девушки сыновей, друзья друзей…. И вся эта толпа по тёплой пыли дорог, по высушенной жарой траве, мимо блёкло-синих цветов цикория радостно топала до привычного места начала заплыва. Мы плюхались в желанную прохладу воды, с брызгами, смехом, радостью людей, достигших цели. Я ложилась на спину в воде и глядела в чистое небо, меня несла на себе река, и было лишь одно желание – сохранить всё это, закрыть, спрятать, защитить….

      А потом, накупавшись, все вместе мы поднимались по крутому берегу реки, и ещё выше – по обрыву к соснам. И вот здесь я всегда останавливалась, чтобы услышать колокольный звон, взглянуть на монастырские стены, на замершие в мареве леса. И застывала от этой хрупкой красоты, чувствовала её до боли, до мурашек, до слёз.

      А ранним утром, когда мчалась по сонным ещё дорогам в Москву, я слышала запах цветущего донника вдоль дорог, видела нежную прозрачность берёз, тайну ельника, и даже облака над городом мне хотелось погладить с нежностью…. Нет, здесь ни при чём моя сентиментальность. Я никогда не была сентиментальной. Здесь – другое. Просто ЭТО было ТАКОЕ лето.

      Я выглянула в окно и увидела подъехавшее к подъезду такси. Что же, мне пора….

      И этот длинный день, так рутинно начавшийся для меня с чашки кофе на моей московской кухне, продолжился на авиарейсе Москва – Зальцбург. Ничто не предвещало форс-мажора, мы вылетели и приземлились по расписанию, и аэропорт Зальцбурга встретил меня как обычно, утренней суетой в гулких коридорах, миганием табло прилёта-вылета, изобилием азиатских путешественников с вкраплением свежевыбритых европейцев,