Тень дьявола. Михаил Александрович Каюрин

Это так здорово, так замечательно – быть вместе тридцать лет!

      Старостина охватило давно забытое чувство нежности к Ирине, такое же, какое он испытывал к дочери Марине. Очень жаль, что её нет вместе с ними. Последний раз они гуляли с дочерью по этой набережной пять лет назад, перед самым её отъездом в Штаты. Марина вышла замуж за американца и осталась жить в Калифорнии. Тот день тоже был солнечный, безветренный.

      Все трое медленно двинулись в сторону синевшего вдалеке здания речного вокзала.

      – А у меня сегодня тоже особенный день, – неожиданно весело сообщила Ирина. – В шесть утра мне исполнилось тридцать два года, вот.

      – Неужели? – удивился Старостин и как-то загадочно посмотрел на жену.

      Ирина не видела, как Надежда Викторовна подмигнула мужу.

      – Да, представьте какое совпадение.

      – Тогда у меня есть предложение, – тоном заговорщика произнёс Илья Михайлович. – И думаю, вам оно понравится.

      Он захлопал в ладоши, и чуть было не пустился в пляс, но под укоризненным взглядом супруги остановился.

      – Говори, не томи.

      – Предлагаю отметить эти оба знаменательных события на палубе прогулочного пароходика! – торжественно объявил Илья Михайлович.

      – Ну, как, принимается?

      – Ирина, вы согласны? – озабоченно осведомилась Надежда Викторовна, а в глазах её вопрос читался по-другому: «Вы выдержите такую прогулку?»

      – Если честно – я давно мечтала прокатиться на речном трамвайчике.

      – Что же вам мешало это сделать? – поинтересовался Старостин.

      – Да как-то всё не получалось, ведь я давно уже превратилась в москвичку, а здесь бываю только наездами.

      – Вы живёте в Москве? – удивилась Надежда Викторовна.

      – С семнадцати лет, когда поступила в институт на биологический. После окончания получила распределение в столице.

      – Стало быть, вы биолог? – задал глупый вопрос Старостин и сконфузился.

      Ирина заслонила ладонью лицо от солнца, отыскала глазами что-то за рекой и долго вглядывалась туда. Потом повернулась к Илье Михайловичу и задумчиво проговорила:

      – Точнее сказать, была биологом.

      – Это почему же – была?

      – Потому что две недели назад уволилась с работы и вряд ли когда-нибудь вернусь к трудовой деятельности.

      – Вас дисквалифицировали, и вы обиделись на руководителя?

      – Нет, руководитель у нас замечательный и коллектив дружный. Ко мне относились очень хорошо, причина не в этом.

      Весь вид Ирины говорил о серьёзности ситуации.

      – Тогда в чём же дело? – задал вопрос Илья Михайлович, словно не догадывался об истинной причине увольнения.

      – У меня очень редкое заболевание крови, не лейкоз, как предполагалось вначале. Пересадка костного мозга не оградит от летального исхода.

      – Боже ты мой, – сокрушённо выдавила из себя Надежда Викторовна. – Намучилась, наверное, бедняжка, настрадалась? Что ж теперь делать?

      Ирина замедлила шаг,