Бабье лето. Мария Метлицкая

всегда была решительнее Стефы.

      Пошли сдавать багаж. А дальше был паспортный контроль – и почему-то, как всегда, глухо забилось сердце. «Идиотка, – сказала самой себе Стефа. – Интерпол тебя разыскивает, старую дуру».

      Потом она шаталась по дьюти-фри, долго раздумывая, купила мужу бутылку виски, блок «Мальборо» зятю, побрызгала на запястье новые ароматы, пришла к выводу, что остается верна себе – только «Шанель». Купила тушь от Элизабет Арден и пакетик леденцов в дорогу.

      С трудом нашла крошечную курилку в клочьях сизого, плотного дыма – Америка вовсю боролась с курением, – жадно выкурила две сигареты подряд: предстоял перерыв часов в двенадцать, приготовила посадочный и стала искать выход на посадку.

      В самолете досталось место у окна – ура, ура, хоть в чем-то повезло. Села и блаженно закрыла глаза.

      «Ну и ладно, домой так домой – в конце концов, домой всегда неплохо», – подумала она.

      – Добрый день, – услышала Стефа и открыла глаза.

      Невысокий, плотный мужчина с остатками некогда буйных кудрей, в красном свитере и голубых джинсах, пытался засунуть сумку в антресоль для ручной клади. Стефа кивнула. Громко вздохнув, он тяжело опустился рядом с ней.

      – Будем знакомы, Леонид. Путь неблизкий, – улыбнулся он.

      Она нехотя откликнулась:

      – Очень приятно, Стефа.

      «Ничего приятного, – подумала она. – Бодрячок-весельчак, поспать точно не даст. Из тех, кому непременно надо пообщаться». Отметила: мужичок вполне, вполне, синеглазый, крупный хороший рот, породистый нос, увесистый такой мужичок. На узких бедрах хорошо сидят джинсы – она ненавидела джинсы не по размеру. Яркий свитер, клетчатый шарф – не все в его возрасте наденут красное.

      И она опять прикрыла глаза. Это значило «не хочу никаких разговоров». А он больше не приставал: надев очки, начал листать свежие газеты, предложенные стюардессой.

      «Ну и славно, – подумала Стефа. – Слава богу, не идиот».

      Проснулась она от запахов пищи – стюардессы разносили обед. Стефа взяла протянутый пластмассовый контейнер и почувствовала, как сильно она голодна.

      Ее сосед с удовольствием глодал куриную ножку.

      – На борту надо брать только курицу, – оживленно сообщил он. – Рыбу ни в коем случае.

      – Да? – удивилась Стефа. – Я как-то над этим не задумывалась.

      – Слушайте, а может, выпьем вина? – спросил он.

      «Обрадовался, что я проснулась», – зло подумала Стефа.

      – Нет, спасибо, от вина у меня болит голова, – вежливо ответила она.

      – А может быть, что-нибудь покрепче? Коньяк, например? – не отставал он.

      – Нет, – резко сказала Стефа. – Спасибо, я не люблю алкоголь.

      – Да я, собственно, тоже. – Сосед, похоже, слегка обиделся и замолчал.

      Потом они пили кофе, и Стефе было как-то неловко («Ну что я так с ним, ей-богу, вполне приличный мужик. А я какая-то злобная климактерическая идиотка»), и она сама завела разговор. Так, обычный треп: сколько пробыли в Нью-Йорке, в первый ли раз, ну, как вам Америка?

      Он