Нефритовые зайцы. Сергей Соколов

ответил тот.

      – С Богом! – облегчённо выдохнул Фаррет.

      – Или к Богу в гости.

      Машина поползла вперёд. Лёгко преодолевая барьер, сначала обтекаемым передком и до рельефной энергосекции, постепенно растворилась в груде камней.

      Люди, бесстрашно и несколько опрометчиво сделавшие этот шаг, влекомые неистребимой потребностью к познанию, авантюрной тягой к приключениям, обыкновенным любопытством – тысячами высоких или не очень, явных или скрытых причин – были готовы встретиться с неизвестностью лицом к лицу, ощутить боль, принять смерть. Возможно, другие позже назовут это подвигом, но только, если… если они вернутся. А пока от напряжения ломило в висках, вздулись жилы на красных шеях, у каждого в огромных зрачках отражались застывшее лицо друга. Секунды падали в оглушающую тишину. И только мысли бились в невообразимом хаосе, готовые в любое мгновение исчезнуть навсегда…

      – Мистер Сомов! Мистер Фаррет! Напоминаю вам, что настало время ланча.

      Тишина.

      – Мистер Сомов! Мистер Фаррет!

      Джонни словно током ударило:

      – Лизка! Фу-у, чёрт тебя побрал!

      Разрядка вылилась в хохот, похлопывания по спинам, танца в честь какого-то яблочка и прилива жгучего интереса: «Собственно, а куда мы попали?»

      – Ну-ка, девочка, покажи, расскажи нам, что да как там за бортом?

      Однако компьютер гнул свою линию:

      – Время ланча, вы должны подкрепиться.

      – Детка, мы следим за своими фигурами. Пару часов назад мы уже приняли необходимые килокалории. – Джонни продолжал веселиться, но Сомов стал серьёзным.

      «Компьютер шутить умеет, и понимать юмор обучен, но провалами в памяти Элиза не страдала.»

      Он посмотрел на собственные часы, часы Фаррета, на бортовые системные часы.

      – Она права. Сейчас время ланча. Но куда тогда девались полтора часа, пока мы с бутербродами в зубах тащились к барьеру? Да и на Луне ли мы? Прошу взглянуть. Панорамный максимум!

      Складывалось впечатление, что вокруг бескрайний бильярдный стол, с идеально ровной поверхностью («группа резистивных полимеров, спасибо Элиза») и одинокий шар-биток, в роли которого выступал кроссовер-кар, не считая приутихшего робота. Мягкий свет не шёл ни сверху, ни с одной из сторон, ни снизу. Он был и всё. Стерильная чистота, безраздельная пустота.

      – Да, с цветами нас никто не встречает, впрочем, кулаками тоже. Интересно, это рай или это ад? Для ада всё-таки светловато. Как думаешь, Серж?

      – Я думаю… Ну, говори, Элиза.

      – Мистер Сомов, я знаю, вы предпринимали попытку подъёма на Эверест.

      – Да, в прошлом отпуске мы добрались до третьего лагеря. Но из-за отвратительной погоды нас с маршрута сняли. А что?

      – Вы снова в отпуске, мистер Сомов. Сила тяжести единица. Параметры температуры, влажности, давления воздуха, газовый состав соответствует земным горным условиям на высотах порядка семи километров.