Политическая наука №4 / 2014. Массовый фактор в современной политике. Коллектив авторов

теоретические дискуссии, проблематика демократии сегодня, в отличие от периода либерального модернити, в значительной мере связана не с формированием коллективной воли, складывающейся из множества соперничающих частных интересов групп и индивидов, а с легитимацией механизма «более равномерного распределения власти через наделение индивидов и сообществ социальными полномочиями (social empowerment) в качестве конечных акторов, принимающих решения» [Chandler, 2014, p. 46]14.

      Либеральному пониманию «формальной конститутивной власти народа (public), реализуемой через представительство», противопоставляется в новых концепциях «неформальная или социальная конститутивная власть народа» как преодолевающая недостатки и ограничения формальной представительной сферы [Dryzek, 2000, p. 2; см. также: Хардт, Негри, 2006; Вирно, 2013].

      В ответ на проблемы, связанные с кризисом демократического представительства в эпоху возрастающей сложности и радикального изменения в отношениях между государством и обществом, предлагается распространить демократию на уровень повседневной жизни индивида. Личное в данном контексте становится политическим, а индивиды уполномочиваются рефлексировать относительно своего личного выбора и практик с целью повлиять на политическое изменение. Фактически в данной логике речь идет о самопредставительстве индивидов посредством повседневного принятия решений и их взаимодействия. В процессе формирования активных граждан, способных к рефлексии, происходит самоконституирование демократического общества [Dryzek, 2000, p. 4].

      В целом такая постановка проблемы созвучна идеям сторонников партиципаторной демократии (демократии участия) относительно прямого правления просвещенных, образованных граждан. Так, Бенджамин Барбер, один из ее теоретиков, автор концепции «сильной демократии», подчеркивает, что «прямая демократия требует не просто участия, но гражданских навыков (civic skills) и гражданских добродетелей (civic virtues), необходимых для эффективной партиципаторной делиберации и принятия решений» [Barber, 1995, p. 923].

      В концепциях теоретиков демократии прямое участие, как правило, не противопоставляется представительной демократии, а демократическое представительство определяется как «сложная политическая практика», которая не исключает участие и не препятствует ему, а, напротив, «поощряет и канализирует формы прямого участия», тем самым делая и представительство, и участие «более значимыми и эффективными» [Сastiglione, Warren, 2013, p. 8].

      Появление в современном западном обществе множества новых сфер для формулирования гражданами своих интересов, новых идентичностей и групп интересов потребовало и новых каналов для их выражения. Все это обусловило необходимость кардинального обновления самой концепции представительства с учетом новых форм индивидуального и группового представительства.

      Усложнение политики в эпоху позднего Модерна, изменение ее характера, появление новых ее измерений (глобального и локального), выход политики за пределы институционального,

14

Позиции данного направления в современной теоретической дискуссии излагает в своей статье английский исследователь Дэвид Чендле [Chandler, 2014].