Политическая наука №3 / 2014. Посткоммунистические трансформации: Политические институты и процессы. Коллектив авторов

экономического кризиса в 2008–2010 гг. не нанесло серьезного ущерба их демократическим институтам и практикам, в отличие от многих других европейских демократий (по оценкам индекса демократии журнала «Economist» за 2010 г.). Но этот «буржуа» будет продолжать развиваться даже в недемократических странах. В последнее десятилетие впечатляющие результаты показала модель авторитарного экономического роста в Китае, служащая образцом для многих недемократических стран Третьего мира: это выглядит глобальным вызовом демократии как «единственной игры в городе». Модели экономического роста в странах «ресурсного проклятия», таких как Россия, Казахстан или Азербайджан, не приносят значимых свидетельств роста запроса на демократизацию. Напротив, новейшие исследования среднего класса в России [см.: Средний класс после кризиса, 2010] показывают, что у современного российского «буржуа» развиваются как продемократические, так и проавторитарные запросы; первые связаны с модернизацией, вторые – со страхом хаоса или попыток «реванша» со стороны менее удачливых социальных слоев в случае, если страна вступит на путь демократизации.

      Наши выводы ни в коем случае не носят завершенного характера. Преобразования во многих посткоммунистических странах отнюдь не закончены. Структуры всех экономик, в том числе в недемократических странах, продолжают видоизменяться, и общий тренд этих изменений – прорыночный. Недемократические правители и те вынуждены имитировать демократические процедуры и проводить выборы. Демократические ценности и либеральные практики являют себя постсоветским гражданам даже через кривые зеркала авторитарных режимов. С другой стороны, после кризиса 2008–2010 гг. на повестку дня вновь вернулся вопрос о качестве демократии и госуправления даже в домене устоявших демократий. На обозримое будущее в дискурсе о демократии очевидно будут доминировать темы пределов демократической волны 1989–2010 гг. и вызов демократии со стороны китайской модели развития. Но в новый раунд обсуждения судеб демократии мы входим с лучшим пониманием ее основных трендов и осознанной потребностью более нюансированного изучения взаимовлияния объективных и субъективных факторов развития каждого трансформирующегося общества.

Литература

      Петров Н. Обилие слабого государства // Pro et Contra. – М., 2011. – Т. 15, № 5. – С. 51–66.

      Полтерович В., Попов В. Демократия, качество институтов и экономический рост // Прогнозис. – М., 2006. – № 3. – С. 91–114.

      Полтерович В., Попов В., Тонис А. Нестабильность демократии в странах, богатых ресурсами // Экономический журнал ВШЭ. – М., 2008. – № 2. – С. 176–200.

      Средний класс после кризиса: экспресс-анализ взглядов на политику и экономику / Григорьев Л.М., Макаренко Б.И., Салмина А.А., Шаститко А.Е. – М.: МАКС-Пресс, 2010. – 147 с.

      Carothers T. The end of the transition paradigm // Journal of democracy. – Baltimore, MD, 2002. – Vol. 13, N 1. – Р. 5–21.

      Diamond L. Can the whole world become democratic? Democracy, development, and international policies. – 2003. – 34 p. – Mode of access: http://escholarship.org/uc/item/7bv4b2w1 (Дата посещения: 14.05.2014.)

      Elgie R.