Науковедческие исследования. 2016. Коллектив авторов

в развязывании экологических кризисов. При этом обвинители руководствуются ценностными суждениями об «экологическом равновесии», а именно его и не предусматривает глобальная экологическая эволюция.

      «Необходимо, – полагает Х. Салливан, – отказаться от упрощенной дихотомии между “равновесной” природой и “раскольническим” технологическим развитием, а также – внимательно оценивать технологический инструмент с позиции его экологических и энергетических издержек, его “отходов”, его неизбежного применения в сомнительных целях. Мечта о “равновесной” природе как области, изолированной от человеческой культуры, должна быть признана иллюзией, тем больше овладевающей людьми, чем радикальнее изменения на Земле, вызываемые технологической практикой. Следовало бы взять за аксиому идею разбалансированности глобальной экологической системы – и кто знает, куда эта аксиома выведет наше понимание технологического и в целом экологического развития» [14, с. 283].

      Оригинальное обоснование идеи технологического (научно-технического) развития как фундаментального инструмента воспроизведения человеком себя в качестве целостного человека в противовес идее уничтожения технологическим развитием целостного человека, якобы суживающего горизонт своей интеллектуальной рефлексии до узко понятой когнитивной рефлексии (исключающей оценочную, моральную рефлексию), предлагает упоминавшийся уже исследователь из США Я. Ван дер Лаан. Оригинальность подхода Я. Ван дер Лаана состоит в том, что технологическое развитие он рассматривает как процесс, который хотя и декларируется ограниченным институциональными рамками узкого научно-технического мышления, но де-факто питается самой широкой (целостного человека) интеллектуальной рефлексией, в том числе литературой вообще и научно-фантастической литературой в особенности. «Сопоставление литературной и научно-технической культур, – пишет Я. Ван дер Лаан, – открывает некий новый горизонт в понимании, что такое научно-техническое развитие и каким интеллектуальным инструментарием оно обеспечивается. Нет спора, что наука в виде теоретического и технологического знания отвечает на вопросы “что” и “как”. Но разве не на эти же вопросы отвечает и “гуманитарная наука” литературы в поисках смысла существования человека – на вопросы, что такое человек, зачем он пришел в этот мир, каков этот мир? Причем литература отвечает на эти вопросы в широком диапазоне моделей “так есть”, “так будет”, “так должно быть”, внося в свою картину мира не только объективное, но и футурологическое и моральное измерения. Науке же (в том числе технологии) предписано заниматься одним только “есть”, и ей запрещен уход в футурологию (“так будет”) и мораль (“так должно быть”)» [16, с. 233].

      Тогда уместен вопрос, продолжает Я. Ван дер Лаан, откуда же в науке возникают новые идеи, ясно, не содержащиеся в моделях «есть», – идеи, благодаря которым научно-техническое развитие