Социологический ежегодник 2010. Коллектив авторов

их бесконечного роста. Ради этого необходима мультипликация возможностей и вариантов выбора вместо безнадежных усилий направить их в единое русло.

      И все же равноценно ли падение коммунизма его смерти? Ссылаясь на Ю. Хабермаса, автор отмечает, что «программа коммунизма» далеко не выполнена. Призыв к социальной справедливости и к созданию достойных условий человеческого существования, привлекший в позапрошлом столетии к коммунистическим идеям миллионы сторонников, и сегодня звучит ничуть не менее актуально для еще большего числа современных обездоленных. В той же Индии, которую можно считать крупнейшей драгоценностью в короне «текучего» модерна, несколько десятков миллиардеров сосуществуют с четвертью миллиарда людей, живущих менее чем на 1 долл. в день. Более 40% индийских детей моложе пяти лет систематически страдают от недоедания. Мало того. Бедность вернулась и в те страны, откуда, казалось, она была навсегда изгнана. В Британии, например, более 14 тыс. детей из малообеспеченных семей получают бесплатные школьные завтраки в качестве единственного средства избежать недоедания. В последние годы правления Тони Блэра еженедельный доход 10% беднейших британских домохозяйств упал до 9 ф. ст., тогда как доход 10% наиболее обеспеченных домохозяйств дополнительно вырос на 45 ф. В целом список социальных болезней так называемых «развитых обществ» остается длинным и даже продолжает расти.

      За всеми статистическими данными, графиками и корреляциями, свидетельствующими о новом нарастании социальной несправедливости, стоят, помимо прочего, нарастающая моральная индифферентность, притупление инстинкта самосохранения и неспособность понять, что и в современном мире достойная жизнь и счастье не являются чем-то само собой разумеющимся. Надежда на то, что каждый способен обеспечить себе достойную жизнь в одиночку, является фатальной ошибкой. Мы ни на йоту не приблизимся к этому идеалу, отстраняясь от социальных бед и неудач других людей.

      Как-то в конце 1920-х или в начале 1930-х годов Антонио Грамши в одной из записей, сделанных им в туринской тюрьме, отметил: «Кризис состоит именно в том факте, что старое умирает, а новое не может родиться» (1, с. 276). Он назвал это состояние «междуцарствием» (interregnum). Грамши вкладывал в понятие «междуцарствие» свой особый смысл, имея в виду одновременные и глубокие изменения социального, политического и юридического порядка. В каком-то смысле его понимание «междуцарствия» близко к ленинской трактовке революционной ситуации, когда верхи более не могут править по-старому, а низы не хотят по-старому жить. Грамши спроецировал внешние контуры «переходного периода» на экстраординарную ситуацию разрушения правовых оснований старого социального порядка, синхронную с начальной фазой конструирования правовых рамок нового порядка.

      По мнению Баумана, нынешние планетарные обстоятельства несут на себе печать нового междуцарствия. Сегодня умирает виртуальное единство территории,