Дикий бег Югурты. Виктор Иванович Миронов

²¹. Тейя выдержала испытание, и перед ней материализовался Гай Мельгард. То ли реальный человек, то ли фантом того дня, когда её, загруженную в льняной мешок для белья под стирку, внесли в её собственный покой. Откуда она взялась? То ли сама она искала, то ли её потаенные мечты о Тайницком троне притянули его. И она явилась! И призналась, что сгинувшая она жива, что её можно вернуть, что у неё есть способ быть с ним вместе, и что она и есть Исида, материализующая в себе и Мать (Дейя), и Дочь (Исиза) – наследницу Исиды.

      В тот день нерешаемая задача начала решаться; невозможное желание исполнилось. Да это же путь, реально ей указанный.

      Там у священного дуба материализовались самые сокровенные её желания. А место, где она сейчас сидела, именовалось Гет Тиевой (Кутафьей) мостицей. Мостица – это деревянная мостовая. А Гет Тией называлась большая толстая башня, стоящая рядом; гет – это полнотелая, дородная женщина, которая владеет копьём и мечом… И вооружённые гетеры в шеренгах на мостице. Вот почему даже самые мощные враги не властны навредить ей, ведь они не могут овладеть женщиной без её внутреннего разрешения и согласия.

      Она поднялась на верхний ярус сада. Этот ярус не видно снизу – с тех мостиц, где гуляет основная масса горожан. И если тропа пути видна со Среднего яруса, то лужайки надежно скрыты. Там можно просто сесть на траву у дуба, и никто не увидит. Невероятные, зачарованные лужайки, напоминающие об эльфах (рати) и феях (теях). Они примыкали прямо к деревянной стене. Ее можно было потрогать руками! На ощупь стена… теплая и мягкая. Фантасмагорическая сценка. На лужайке сидит Тейя Нетери и её молодой Ань Гай Мельгард. Он мечтательно смотрит на траву и говорит:

      – Мы слышим людей внизу, а они даже не подозревают, что мы тут сидим. А у нас тишина. Послушай, ее!

      Они слушают. И вдруг откуда-то издалека налетает-доносится мужское имя. Потом, когда они возвращались в Тайницкую башню, Тейя шепчет Мельгарду:

      – А я у стены на лужайке имя услышала!

      – Ой, я тоже! – радуюсь я тому, что мне не прислышалось. – А какое?

      – Тайт Мосул.

      Тейя назвала мужское имя – совсем не то, что услышал Мельгард. Пройдёт много лет. Тейя встретит фантом погибшего мужа. И она выпалит ему без предисловия:

      – Помнишь, мы сидели на невидимой лужайке у Белой стены? И я услышала мужское имя Тайт Мосул, помнишь?

      – Да… – с трудом вспомнил он.

      – Так вот предсказание было верным – после твоей смерти я оказалась в гареме твоего сына, рождённого старшей твоей супругой, мною… Он был мне невыносим… Я отравила сына, твоего сына… Я была вынуждена…

      В голове у него что-то кликнуло, вспомнилось давно забытое, и он ахнул.

      – Мне ведь тоже тогда послышалось имя будущего избранника… Ань Баал! Только потом я об этом напрочь забыл.

      – Да… Чудеса? Он мой сын от тебя. Обычное предсказание храмовых стен и зачарованных лужаек? – Тейя засмеялась – Он предал меня… Я заколола его копьём… – Она продолжала смеяться.

      Так несколько солнечных лучей пробились в сумерки