Теория невероятностей. Виктория Ледерман

посвистел щенку:

      – Жди меня, я сейчас.

      Он натянул в коридоре куртку и выскочил из квартиры, торопливо заперев входную дверь на один оборот ключа. Конечно, надо бы на два, но ведь он ненадолго. Только щенка поймает и вернется. Ну и что, что мама против? С ним же поступают несправедливо. Почему он не может ответить тем же?

      Возле скамейки щенка уже не было. Матвей постоял, вглядываясь в темноту, потом негромко свистнул. На освещенный пятачок выкатился мохнатый клубок и с визгом метнулся к его ногам. Матвей наклонился и потрепал щенка по ушастой голове:

      – Ну, тихо, тихо. Чего верещишь? Сейчас пойдем домой, колбаски поедим.

      Он взял щенка на руки, повернулся к подъезду и застыл на месте. Перед ним стояли ухмыляющиеся гопники. Все трое. Матвей от неожиданности разжал руки, щенок съехал по его куртке и мягко плюхнулся в сухую листву.

      – Ну что, малек? Думал, ты самый умный? – нехорошо улыбаясь, проговорил Грек. – Тебе говорили, что ты пожалеешь? Медуза, скажи, ему говорили? А он не верил.

      – Сейчас поверит! – заржал крупный.

      Путь к подъезду был закрыт. А значит, и к спасению тоже. У Матвея разом вспотела спина, а горло перехватило так, что он не мог даже пикнуть. Он медленно попятился.

      – Иди к нам, человеческий детеныш, – кривляясь, позвал Пушкин и протянул к нему руку.

      Матвей сорвался с места и побежал назад, через детскую площадку. Гопники, словно только этого и ждали, бросились за ним. Матвей несся в темноте, мимо призрачных очертаний качелей и горок, перепрыгивал кучи сухих листьев, все больше удаляясь от дома, а отморозки гнали его, как охотники дичь, со свистом и улюлюканьем. Даже, кажется, специально не догоняли, чтобы подольше помучить. Чтобы он устал и сдался сам.

      Матвей добежал до соседнего дома, перемахнул через обнесенный колышками газон и заскочил в продуктовый магазин, находящийся с торца.

      В маленьком зале за кассой полировала ногти яркая девица с пирсингом по всему лицу. Тетка в голубом берете копалась на одной из полок. Девица оглянулась на звук колокольчика, равнодушно посмотрела на Матвея и уставилась на тетку, придирчиво перебирающую батоны.

      – Женщина, хватит там рыться. Весь хлеб перелапала! Бери уже и шагай домой! – лениво крикнула она.

      – А ты мне не хами, пигалица! – сразу завелась тетка. – Я имею право выбирать, я за это деньги плачу! Покупатель всегда прав.

      Матвей оглянулся на дверь: нет, гопники внутрь заходить не стали. Поджидают его на улице. Он облизнул пересохшие губы и подошел к витрине с напитками. Жаль, что выскочил из дома без денег. Сейчас бы они ой как пригодились. Кажется, целую бутылку лимонада выпил бы. Матвей как наяву ощутил лимонные пузырьки, приятно пощипывающие язык, и сглотнул слюну.

      Девица на кассе и тетка в берете продолжали переругиваться друг с другом. Уже добрались до личных оскорблений и пожеланий «сгинуть», «лопнуть» и «провалиться». Тетка наконец выбрала батон, гордо выпрямилась и не спеша перешла к витрине с кефиром и творогом.

      – Эй,