Рядовой для Афганистана. Александр Елизарэ

часовой. – Ты еще «душара», молодой значит, а я уже «черпак», полгода здесь, и до Афгана полгода в Фергане мучился. Нашел, бляха, курорт!

      – Да ладно, не злись, тебя как зовут? Меня – Санек.

      – Слушай, юморист, я Афанасий. А ты лучше иди, спи, если «пахан» увидит, что я на посту базарю, еще впаяет мне пять нарядов⁴⁵ вне очереди, сволочь! Я и так уже живу здесь…

      – Я понял, ухожу. А кто он, «пахан» этот?

      – Блин, ну ты салага, кто-кто, прапор-старшина! Эй, постой молодой, курить есть?

      – Нет, я не курю, вредно.

      – Ничего, скоро закуришь, я тоже думал, что не курю. Ча за ночь, стрелять охота! Давай, буру…

      Часовой отвернулся и пошел вдоль колючей проволоки. Вдалеке я заметил еще одного часового, стоящего у края траншеи. Тихо, даже сверчки не поют. Кабул уснул.

      Совершенно секретно. Штаб ГРУ в АФГ. В главное управление внешней разведки в Москве.

      В ночь с 26 на 27 апреля, в 21.00, настоящего 1985, во время вечернего намаза, группа Советских военнопленных тюрьмы Бадабер, в Пакистане, подняли вооруженное восстание. В подавлении восстания участвуют подразделения спецназа Пакистанской армии и 11-армейский корпус вс. Пакистана. По непроверенным данным подавлением восстания командует Бурхануддин Раббани. К утру 27-го, по-прежнему слышится стрельба и бомбежка крепости. По боевой тревоге подняты специальные подразделения 40-армии, вблизи пакистанской границы. Ждем указаний, готовы к любым военным действиям… Считаем необходимым предпринять меры для освобождения наших солдат и офицеров силами отрядов специального назначения… Тюрьму уничтожить к чертовой матери, бомбовым ударом ТЧК

      Ответа из Москвы не последовало.

      Глава IV. Учебный батальон ВДВ. Каунас. Начало зимы, 1984 год

      Почему некоторые солдаты становятся инструкторами в учебном батальоне. Осмелюсь предположить, потому, что умеют держать слово и делать то, что обещали. Редкое качество, встречающееся исключительно у честных людей. Здесь необходимо сделать поправку. Обещания бывают разные. Об этом я раньше не задумывался. Мне казалось, что обещания всегда могут быть только добрыми. Например, обещает отец взять сына на рыбалку и делает это, ну а если не вышло, не беда, нужно просто подождать следующих выходных. Отец обязательно выполнит обещание.

      В учебке я узнал, что обещания бывают еще и злые. Сержант дает такое обещание своим курсантам, о котором они его и не просят и скрупулезно выполняет его. Да, я не смог бы стать сержантом в учебке. Ведь если я рассержусь на своих солдат днем и пообещаю, что ночью они у меня будут хавать как свиньи, я едва ли сдержу свое обещание и просто прощу их. Наши «козлы» были заточены иначе. Не знаю, воспитала ли их так вся предыдущая жизнь, или их таланты проявились только в армии, но делали они это блестяще.

      После ужина сержант Цибулевский построил нас около хлеборезки и приказал каждому курсанту получить по булке серого армейского хлеба. Хлеборез только развел руками.

      – Где ж я столько хлеба возьму? Вы

45

«Наряд» – дежурство по роте. Ночью дневальные из наряда выполняли функции часовых охранявших городок. То есть каждый солдат в Афганистане испытывал двойную или тройную физическую и моральную нагрузку. Людей не хватало. Почти треть личного состава 40-ой Армии постоянно находилась на излечении в госпиталях.