Пленник гибнущего мира. Кирилл Валентинович Смородин

власти» выглядели ущербными.

      «Вот и защищаются, втаптывая нас в грязь», – подумал Духов, работая топором, – он стесывал шкуру уже с третьего ствола.

      Прозрачные брызги крови Ползучего Бора летели во все стороны. Хорошо, что есть надежный костюм и шлем. Попади хоть капля этой гадости на кожу – и все, начнешь гнить. Кожа вспухнет волдырями, те начнут лопаться, выпуская потоки зловонной слизи, ткани омертвеют и будут отваливаться посиневшими кусками.

      Возникшая перед глазами мерзкая картина заставила передернуть плечами. Но Андрей уже не удивлялся знаниям из ниоткуда. С каждой минутой он все больше ощущал себя частью этого странного, ненастоящего мира. Духов словно попал в трясину – барахтайся, не барахтайся, а от тебя ничего не зависит. И это пугало больше всего. Дома – по-настоящему дома, в просыпающемся после зимы, пыльном и стылом городе, наполненном людьми и машинами, – он почти всегда был хозяином положения. Здесь – понять бы еще, что это за «здесь», – от него не зависело ничего.

      «Ни-че-го», – по слогам повторил Андрей, снимая очередной лоскут серо-зеленой скользкой шкуры. Все: теперь еще один побег Ползучего Бора погибнет, а в следующую Стеску его спилят.

      Немного отдышавшись, Духов перешел к другому дереву. Поднял топор – и полный испуга вопль заставил его замереть.

      Спустя секунду снова закричали. Сразу несколько человек. Справа. Затем – гул напряженных голосов. Андрей кожей ощутил, как по длинной цепочке Шкурников пробежала волна страха.

      – Здесь Изверг! Изверг идет! – опять испуганный вопль.

      «Этого еще не хватало!» – в груди полыхнул страх. Непонятный, но сильный.

      Опустив топор, Андрей повернулся и увидел несколько фигур – Шкурники побросали орудия и бежали прочь от стены уродливых деревьев. Остальные пока не двигались с места.

      «Но это не надолго, – пришла мысль. – Надо уходить, пока…»

      Рык. Низкий, булькающий и громкий. Из-за скользких изогнутых стволов.

      Застучало сердце. Андрей покрепче сжал топор. Попятился, не отрывая глаз от зарослей.

      Снова рык. Но теперь к нему прибавился и звук шагов. Беспорядочных и частых – неизвестный метался из стороны в сторону.

      Все больше Шкурников отходили от Ползучего Бора. Не сбавляя шага, Духов обернулся.

      «Почему Фроны медлят? Пора выпускать Дымовиков! – подумал он, скользя взглядом по застывшим по стойке «смирно» высоченным безголовым фигурам. – Изверг уже близко! И он может быть не один!»

      Невидимое существо отозвалось злобным ревом. Топот приближался. Еще, самое большее, минута – и тварь покажется.

      Андрей еще не понимал, кого боится. Краник в голове не торопился открываться, но Духов не сомневался: когда существо выйдет из зарослей, он все вспомнит.

      «А может, я не хочу вспоминать! – мысленно выкрикнул Андрей, чувствуя панику. – Я хочу домой! К маме! Или хотя бы к Кагановскому!»

      Стоило подумать о писателе, как сердце замерло. Кагановский!