Гори оно все огнем…. Клара Колибри

в холодильник.

      А этот предмет обстановки комнаты хозяйки для Пса представлял самую большую ценность: там же колбаса часто лежала. Вот тот и не стерпел, что чужак на него посягнул, и в тот же миг от нового его лая даже посуда зазвенела в кухне на подставке, столько возмущения он в него вложил.

      – Таня! Держи этого зверя! Он у тебя дикий, что ли? Как бы чего не вышло, – начал на глазах трезветь мужчина.

      – Ага! На улице недавно подобрала. Помыла вот!

      – Гнала бы ты его?.. – с сомнением поглядывал Иван Петрович то на собаку, то на девушку. А сам прижался спиной к стене и начал еще соизмерять расстояние до входной двери, прикидывая, сможет ли без ущерба для собственного тела до нее добраться.

      – Не получится сейчас это сделать. Собака возбудилась. Видите, как зубы скалит?

      – Кто его там разберет?! У него же вся морда заросшая… Я вообще думал, что у тебя за хлам какой-то в том углу валяется… А оказалось, вона что. Ты не могла бы этого пса подержать, а?

      – Попробую. Эй, Пес! Песик хороший! Идите, Иван Петрович, я его держу, – а сама просто поглаживала собаку по лохматой голове, так как та к тому времени уже успокоилась и села на пол.

      Когда за начальством со стуком прикрылась входная дверь, Таня сначала пошла запереть ее на нехитрый замок. Потом вернулась и с вниманием начала разглядывать своего приемыша.

      – Вот ты, оказывается, какой! – подошла и потрепала собаку по загривку. – Защитник, значит? Это хорошо. Охрана мне понадобится.

      А на утро девушка поднялась в обычное свое время, то есть рано, и была при этом свежа и, определенно, пребывала в приподнятом настроении. После непродолжительных водных процедур скромно позавтракала чашкой кофе с бутербродом. Но собаку, так и вертевшуюся возле холодильника, а значит, затрудняющую хозяйке перемещение по комнате, Таня накормила плотно и как бы впрок.

      – Наелся, Пес? Тогда, отправляйся на выход. Да, так, умница. Вот здесь, под этим кустом, оставлю тебе миски с водой и еще с кормом. Эй! Куда снова ешь? Так оголодал? Ну, ладно, положу чуть позже еще. А как слопаешь, так иди по своим делам, собака. У меня они тоже есть, поэтому встретимся с тобой только завтра к вечеру. Понял меня? Встречаемся с тобой здесь. Завтра вечером. Бывай!

      После того, как выпроводила пса на улицу, Татьяна взяла в руки дешевенький мобильный аппарат и принялась названивать начальству. Иван Петрович долго не брал трубку, но девушка проявила упорство и терпение. Услышать голос руководителя получилось, где-то на четвертый раз набора номера, и звучал он болезненно.

      – Что звонишь в такую рань? – и по всему, в тот момент изображал строгого руководителя перед кем-то, стоящим с ним рядом. А кто это мог быть в это время? Скорее всего, жена.

      – Иван Петрович, это Таня Скопцева, – голосом она управляла. А потому он звучал так, как ей было надо, то есть громко, но хрипло и как бы с маетой и томлением.

      – Не ори! Что звонишь, говори!

      – Вы там как? А я приболела. Очень. Мне бы в себя прийти, а?! Можно я сегодня…

      – Ладно. Отдыхай. Но завтра…

      – А