Окатанский боец. Елена Филон

чёрта происходит? И где мой отец?!

      Боже, папа… где ты?

      Сегодня утром он нехорошо себя чувствовал, жаловался на рези в животе, и я даже просила его отказаться от дежурства. Но он же главнокомандующий! У него не бывает выходных.

      Один, два, три, четыре… Морты повсюду… Клеймённые, сбежавшие из клеток бойцы.

      Поверить не могу, что это происходит…

      Кто это допустил? Как впервые за столько лет мортам удалось вырваться?!

      – Эмори! – крик раздаётся сбоку, и я подпрыгиваю на месте от испуга, врезаясь спиной в прилавок и тот накреняется в бок, разбрасывая по земле фрукты. – Почему не уходишь?! – кричит мне Вальтер; он находится на службе в Кинжалах уже лет двадцать, – не меньше.

      – Как морты смогли вырваться?! – требую ответа.

      – Уходи, дочка! – напряжённое лицо Вальтера с седой бородой, заплетённой в длинную косу, возникает перед глазами, и он толкает меня в сторону, прочь с площади. – Давай, Эмори! Беги!

      – Где мой отец? Ты видел моего отца?! – оборачиваюсь на бегу.

      – С ним всё в порядке! Беги, ради Бога! Ты не знаешь, что… – И голос Вальтера вдруг обрывается на полуслове. Округлившиеся глаза застывают, а из уголка приоткрытого рта сбегает тоненькая струйка крови, и уже спустя несколько секунд он без чувств падает на землю, открывая моему взору своего убийцу.

      Грязный, окровавленный морт стоит позади и сжимает пальцами с длинными острыми когтями сердце Вальтера. Сальные патлы разбросаны по плечам и скрывают половину лица. Его грудь высоко вздымается на частых судорожных вдохах, вены на шее натянуты жгутами, а взгляд горящих золотом глаз выносит мне смертный приговор.

      Крепче сжимаю в скользкой ладони рукоятку кинжала и наставляю на морта, точно зная, что разговоры бесполезны. Он зол и жаждет мести за долгие годы рабства. Сейчас он – хищник вырвавшийся из клетки, чтобы атаковать своего врага. Тут дипломатия не поможет. И бежать нет смысла… Догонит. И убьёт.

      Секунда.

      Свирепый рык вырывается изо рта морта, и он в прыжке бросается на меня. Женский крик звучит следом, и я не сразу понимаю, что это я разъярённо кричу, готовая защищаться, готовая к тому, чтобы с достоинством принять смерть, но…

      Но ничего не происходит.

      Тёмное пятно проносится перед глазами, раздаётся приглушённый стук одновременно с тем, как в грудь морта врезается Дьен и они кубарем прокатываются по земле, поднимая в воздух столбы пыли.

      – Сдохни, тварь!!! Это тебе за Вальтера!!! – обезумевши ревёт Дьен, раз за разом обрушивая о голову морта тяжеловесный камень. – Сдохни! – Удар. – Сдохни! – Удар. – СДОХНИИИ!!!

      Кровь брызжет в стороны, бросая на землю и лицо Дьена чёрные кляксы. Камень сокрушается о голову уже мёртвого создания до тех пор, пока она не превращается в бесформенное кровавое месиво, но Дьен продолжает наносить удар за ударом. Он кажется обезумевшим, спятившим.

      – Сдохни! СДОХНИИИ!

      – Дьен, хватит! – на ватных ногах ступаю ближе и пытаюсь успокоить его. Пытаюсь