Парусник № 25 и другие рассказы. Джек Вэнс

вы ей показали. Я хотел бы посмотреть этот фильм. Если это возможно, конечно».

      Медсестра покосилась на Мартинона: «Не вижу, почему бы это было невозможно. Думаю, однако, что вам лучше поговорить с доктором Кребиусом. Или, если господин Мартинон не возражает…»

      «О! – Эйкен взглянул на Мартинона. – Значит, это ты снимаешь здесь фильмы?»

      Мартинон кивнул: «Можно сказать и так. Экспериментальные съемки, конечно. Не знаю, почему бы кому-то хотелось проверять эти кадры».

      «А вот и доктор Кребиус!» – безмятежно заметила медсестра. Мартинон нахмурился.

      Доктор Кребиус оказался коренастым краснолицым человеком с прямолинейными манерами. Его шевелюра была еще белее, чем у Мартинона, и торчала над головой, как метелка. Он носил белый халат; от него исходил едва уловимый аромат чистого белья и йодоформа.

      Медсестра сказала: «Этот господин слышал про наши фильмы и хотел бы их посмотреть».

      «А! – доктор Кребиус вперил в Эйкена глаза, подобные блестящим голубым шарикам. – Наши истории для малышей». Он говорил ворчливо и гортанно, с сильным акцентом: «А кто вы такой?»

      «Меня зовут Джеймс Эйкен. Вчера моя сестра видела ваш фильм и рассказала мне о нем».

      «Ага! – буркнул Кребиус, повернувшись к Мартинону так, словно собирался похлопать того по плечу. – Может быть, нам пора взимать плату за просмотр, а? Делать деньги для больницы?»

      Мартинон сдержанно произнес: «Эйкен работает в киностудии. Его интерес носит профессиональный характер».

      «Вот и замечательно! Что с того? Пусть смотрит! Это ничему не помешает!»

      Мартинон пожал плечами и удалился по коридору.

      Кребиус снова повернулся к Эйкену: «Мы не можем показать ничего особенного. Просто несколько коротких историй на радость детишкам». Врач взглянул на часы: «Через шесть минут, точно в два часа пополудни. Мы работаем по расписанию, не опаздываем ни на секунду. Таким вот образом – лечим больные детские ножки, слепые глаза».

      «Неужели? – отозвался Эйкен. – Слепых детей вы тоже лечите?»

      «Моя специальность! Разве вы не слышали о клинике Кребиуса в Лейпциге?»

      Эйкен покачал головой: «К сожалению, не слышал».

      «За десять лет мы проделали там огромную работу. Далеко опередили всё, что умеют в Америке. Почему? Потому что впереди – еще больше работы, нужно смело браться за дело!» Кребиус постучал Эйкена по груди жестким коротким пальцем: «Два года назад мне пришлось покинуть нашу чудесную больницу. С коммунистами невозможно иметь дело. Они приказали мне делать линзы, чтобы солдаты лучше прицеливались из ружей. Я исцеляю глаза, а не заставляю людей закрывать их навеки. Я приехал сюда».

      «Хорошо вас понимаю», – откликнулся Эйкен. Он колебался. Явная неприязнь Мартинона вызвала у него неудобное ощущение. Не вмешивался ли он не в свое дело?

      Кребиус поглядывал на него из-под мохнатых бровей.

      «Кстати, – сказал Эйкен, – как уже упомянул Мартинон, я занимаюсь съемкой