Стрела архата. Сергей Георгиевич Михайлов

и мягким. Рядом с креслом стоял кособокий журнальный столик с кипой пожелтевших от времени и пальцев посетителей газет.

      – За мной будете, юноша, – проскрипел чей-то густой бас у него за спиной.

      Только сейчас Максим Чудаков заметил, что в помещении, помимо него самого, находится ещё шесть человек, образующие, по-видимому, очередь к бородатому приёмщику. Тот, царственно восседая за длинной стойкой, тихо беседовал с очередным клиентом – субъектом неопределённого возраста, пола и внешности. Владельцем скрипучего баса оказалась полная особа весьма яркой наружности с пронзительным взором выпученных, словно у только что начавшего вариться рака, глаз. Чудаков кивнул ей в ответ в знак согласия с установленным порядком и, скрывая волнение, начал листать старые газеты.

      Время тянулось бесконечно медленно. Голос бородатого приёмщика звучал под сводами низкого потолка как нечто вечное, раз и навсегда данное этому помещению. А Чудаков ломал голову над тем, в каком направлении ему действовать дальше, но ничего толкового придумать не мог. Чутьё сыщика, казалось, изменило ему. Будь у него в кармане удостоверение работника МУРа или другой подобной организации, он давно бы уже проник за стойку и с чувством превосходства и уверенности в магической силе красной книжечки потребовал бы у приёмщика… А чего, собственно, он бы потребовал? Пока что ничего такого, чего бы он мог потребовать, в голову ему не приходило. Чудаков впал в уныние. Что же делать?

      Его руки машинально перебирали кипу старых газет. Со стороны же могло показаться, что он что-то усиленно ищет.

      – Вы крайний? – раздался у него над ухом тихий дребезжащий голосок. Чудаков обернулся. Рядом с ним сидела опрятная тщедушная старушка и пытливым взглядом своих маленьких серых глаз ощупывала соседа.

      – Я, – ответил Чудаков.

      – Вот и славненько, – проворковала она и хихикнула. – А что вы сдаёте?

      Но Чудаков уже не слышал её. Глаза его расширились, к горлу подступил комок. Прямо перед ним лежала «Правда» двухнедельной давности с оборванным углом. Что-то очень знакомое показалось Чудакову в конфигурации оборванного края, что-то такое, что заставило его сердце сжаться в каком-то жутком предчувствии. Судорожным движением он вынул из кармана обгоревший клочок с номером телефона и приложил его к оборванной газете. Так и есть! Бывший пыж дополнил её до целой и аккуратно лёг на своё законное место. Сомнений не оставалось: убийца изготовил пыж из обрывка этой самой «Правды», которая лежала сейчас перед глазами воспрянувшего духом Чудакова. Возможно, будущий преступник пользовался услугами этой химчистки, а для того, чтобы не забыть номера её телефона, он записал его на клочке газеты, обнаруженной им тут же, на журнальном столике.

      Внезапно Чудаков почувствовал, что в ухо ему кто-то настойчиво дышит.

      – Вы сыщик? – услышал он приглушённый шёпот, заставивший его вздрогнуть.

      Оторвавшись от газеты, Чудаков поднял глаза и встретился взглядом с маленькой старушкой.