Серая зона. Конец игры. Олег Шмелев

старался уделять девушке больше внимания. Причиной такой несвойственной ему опеки, которая удивляла даже саму девушку, было желание парня отвлечься от терзавших его угрызений совести.

      Несмотря на то, что своими руками когда-то пристрелил Женю, да и во время взятия города под контроль тоже стрелял не в воздух, циничное убийство Ани стало шоком даже для него самого.

      Не одну ночь провёл Никита без сна, лихорадочно прокручивая в голове случившееся в тот день и изо всех сил стараясь отыскать себе хоть какое-никакое оправдание. Но не мог.

      Убитая им Аня приходила к нему во снах, когда парню всё же удавалось сомкнуть глаза. Она говорила с ним о чём-то, но, просыпаясь, Никита не помнил сути этих бесед. И хоть в сновидениях его девушка вовсе не вела себя враждебно по отношению к своему убийце и не пыталась затащить его за собой на тот свет, всё же каждый раз, когда она приходила, сопровождался у парня приступом паники и отчаяния.

      Никита проклинал себя за то, что поступил так, и в какой-то момент понял, что нужно просто забыть обо всём и жить дальше. Но осуществить это на практике выдалось гораздо сложнее. Мысли об убитой девушке постоянно лезли в его голову.

      Первое время ситуацию усугублял убитый горем Богдан, который поначалу жил с ним, но вскоре исчез. Они с Никитой стали настолько чужими друг другу, что парень даже не спросил друга, куда тот уходит, а тот не удосужился озвучить это сам.

      Никита понимал, что рискует сойти с ума в одиночку, поэтому помимо визитов к Вале в больницу, решил собрать остатки «Прогресса» и сконцентрировать их вокруг себя.

      Как оказалось, верных сторонников организации в городе осталось не так уж и много. Набралось около десятка, а со временем трое ушло. Никита был взбешен, но понимал, что необходимо удержать возле себя оставшихся и сосредоточил на этом свои усилия.

      Впрочем, не раз он попрекал своих немногочисленных соратников в том, что они не нашли в себе смелости вступиться за Сашу Третьяк и допустили, что прах её поддался надругательству со стороны толпы.

      Никто не стал перечить ему, так как уже знали Никиту достаточно хорошо и понимали, что его лучше не злить. То обстоятельство, что он с достоинством прошел испытание, выпавшее на их долю в Озеровке, и фактически спас их всех, возвышало парня в глазах окружающих и придавало ему вес.

      И вот теперь, по случаю возвращения Вали, которую, кстати сказать, за полученное девушкой ранение, тоже считали героем, Никита распорядился устроить торжество.

      Взяв побольше алкоголя – насколько это позволяли их скудные финансы – и немного закуски, компания направилась на берег реки. Пару часов подростки просидели на центральном пляже, в который раз восстанавливая события того ужасающего дня, для многих ставшего переломным моментом.

      Валя, оказавшись после продолжительного нахождения в больничной палате с женщинами гораздо старше её в компании своих одногодок, как будто ожила и из глаз её ушел тот налёт грусти и апатии, который Никита замечал в них