Серая зона. Конец игры. Олег Шмелев

понял, что зря пошел у него на поводу. Когда Зинченко увидел мёртвую Кристину, распластавшуюся на мостовой, раскинув руки, что-то в его холодном сердце ёкнуло. Признаться честно, такое дерзкое и грубое убийство его спутницы вызвало у Влада бурю эмоций, что было ему не свойственно. Зинченко был расчётливым и хладнокровным в любой ситуации, но теперь кровь кипела в его жилах, а сам мужчина жаждал мести. В своём мозгу он рисовал картины, как врывается в дом Петьки, когда тот этого совсем не ожидает и бьёт того по голове чем-то увесистым. Бьёт, бьёт, бьёт, пока голова парня не превращается в расколотый арбуз…

      Не то, чтобы Влад любил Кристину. Нет, его жизненные установки не смогли сбить даже наступившие смутные времена. Он продолжал оставаться всё тем же министерским чиновником, от которого, как и ранее, зависит достаточно много. Просто мужчина не любил, когда без спроса трогают его вещи, а тем более, когда с ними обходятся грубо или ломают.

      Но понимал он и то, что теперь, после еще одного убийства рассказать, что видел в день второго машину Петьки, значит навлечь на себя обвинение в покрывательстве преступника.

      Поэтому, Влад решил вернуться на прежний курс и согласовать свои действия с Пугачем. Тем более, что за совершение убийства чересчур активные горожане задержали ни в чём не повинного Денисова.

      Но, посочувствовав Владу по поводу Кристины, Пугач сказал, что ситуация складывается самая благоприятная. Влад хотел было уточнить, что мужчина имеет в виду под «благоприятной ситуацией», но Станислав просто сказал связаться с ним после того, как он сможет лично поговорить с Денисовым.

      Связь с тюрьмой у Зинченко была достаточно тесной и, когда к нему с первыми лучами рассвета позвонили в дверь двое мордоворотов, которых обычно посылал Гюрза, когда ему был кто-то нужен, Влад быстро понял, что к чему и стал собираться.

      Заснул он довольно поздно, поэтому умудрился впасть в забытье и за тех минут семь, что они добирались до белореченской колонии. Проснулся оттого, что один из амбалов, сопровождавших мужчину, теребил его за плечо.

      Открыв глаза, Влад обнаружил себя уже во внутреннем дворе тюрьмы. Осмотревшись вокруг, он просто вылез из «девятки» и не спеша, широко зевнув по дороге, направился в сторону дома, где теперь обитал Пугач.

      В саду висела сизая утренняя дымка, на траве серебрились блестящие капельки росы, и в сочетании с алым предрассветным небом картина эта выглядела весьма сказочно.

      Пугач, по-видимому, тоже еще не особо привык к ночному ритму жизни, так как, пожимая Владу руку в знак приветствия, широко зевнул.

      – Ну что там, поговорили? – спросил у него Зинченко.

      – А-а, поговорил, – махнул рукой мужчина.

      – Что-то по вашему выражению лица не скажешь, что всё прошло хорошо.

      – Да потому, что не прошло. Денисов этот… упёртый, как баран. Каким был, таким и остался. А принципиальности в нём, как в престарелой девственнице.

      Влад