Ермак. Том II. Евгений Александрович Федоров

вернулись разведчики и рассказали атаману:

      – По Межевой Утке, батько, ходу дальше нет. Камни да переборы. Берега дикие и недоступные – волоком ладьи не перетащишь. До Тагил-реки далеко, не добраться нам. Одна утеха в этом краю – рыбы тьма: на переборах хариусы плещут, шибко резвятся…

      – Выходит, утром отплывать надо! – в раздумье вымолвил Ермак. – К той поре, даст бог, вернутся из погони…

      Серые сумерки стали укрывать реку, замерцали первые звезды. Где-то в глухой заводи перекликались перелетные гуси. Пора бы спать, но Ермак сторожил у костра. В небе ярко пылали стожары, затаенно шумел лес. Вскоре чуткий слух атамана уловил треск сухого валежника под тяжелыми шагами. Ермак окликнул:

      – Эй, кто тут бродит!

      – Свои, – отозвался хриплый голос казака, посланного в погоню за беглецом. В освещенный круг вошли трое, измученные и удрученные. Здоровенный казак Колесо чесал озабоченно затылок и переминался перед атаманом с ноги на ногу.

      – Сбег? – злым голосом спросил Ермак и почувствовал, как кровь прилила к темени. – Сбег окаянец!

      – Нет, батько, не сбег он! – смущенно ответил Колесо.

      – Казнили? Саблей зарубили?

      – Ни-ни, и пальцем не тронули, – устало сказал другой.

      – Тогда что же не довели сюда?

      – Не сердись, батько, опоздали мы: медведь задрал татарина!

      Атаман пытливо поглядел в глаза каждому:

      – Верю, не врете. Одначе жаль: нужен нам басурман. Ох, как нужен! – Ермак огорченно замолчал.

      Густо вызвездило. Над рекой заколебался непроглядный туман, постепенно потянулся вверх и серой овчиной погасил звезды. В думах о том, как быть, Ермак лег на кошму.

      А казаки долго сидели у огонька, варили толокно и тихо переговаривались о дальней дорожке.

      2

      Около полуночи за каменистым мысом вдруг вспыхнул и замерцал огонек. «Откуда, кто такой?» – встрепенулись казаки и стали вглядываться в тьму. Огонек, между тем, как бы плыл по воде – то мелькнет в курье, то укроется за ракитником. По тихому плесу золотилась дорожка. Не утерпели казаки, тихо подобрались к берегу и, чуть раздвинув кусты, увидели маленького человечка в долбленом челноке, который жег смолье и, медленно двигаясь вдоль омутов, бил острогой рыбу.

      «Вогулич!» – понимающе переглянулись казаки. Ильин не зевал, размахнулся и бросил аркан. Рыбак и охнуть не успел, как очутился в объятиях могучего казака. Станичник мял его, хлопал по спине:

      – Не бойся, друг, худа тебе не сделаем!

      Вогулич и не думал бежать, он покорился своей судьбе и только жалко улыбался.

      – Таймень! Таймень! – восклицал он, показывая на речку и на острогу.

      Казаки догадались и нашли в челне жирных сибирских лососей.

      – Идем, друг! – повели они вогулича в табор. Тут его посадили у костра, сняли аркан и сытно накормили кашей.

      Вогул наелся до отвала, лицо его лучилось от улыбки. Он хлопал себя по животу и повторял:

      – Карош, ой, карош…

      На