Раб. Книга 2. Вкус свободы. Нидейла Нэльте

и повисает пауза. Поудобнее пристраиваю голову на его плече.

      – У тебя там рука не затекла? – интересуюсь.

      – Нет, – отвечает. Ну и ладно, даже если обманываешь, не хочу я отсюда вставать.

      – Тали… – вдруг спрашивает. – А ты когда-нибудь влюблялась?

      Ещё как влюблялась, просто насмерть, прямо не представляю, что делать буду, когда настанет время отпустить тебя и уйти своей дорогой.

      – Или таринским женщинам это не пристало? – добавляет внезапно. Словно ледяной водой окатил.

      – Ты считаешь меня таринской женщиной? – интересуюсь. Что-то резко захотелось встать и сбежать к себе. Таринская, твою мать, госпожа.

      – Ну… – замолкает. – Извините, госпожа, не хотел вас обидеть…

      А чего ты ждёшь, агент Там? Что тебя нормальной девушкой сочтут? Разубеждай давай.

      – Антер, ты же знаешь, я не тут росла, в нормальном мире. Конечно, влюблялась, как и все, только это было совсем не глубоко, не по-настоящему. Кто-то нравился, с кем-то встречалась, расходилась. Или легко, или не очень. Но дольше недели обычно не страдала.

      Хочу спросить в свою очередь, но вдруг осознаю, что ему и влюбляться-то было негде и не в кого. Господи… у него же никакого опыта в этом вопросе, и нужно же было одной эмоциональной дуре на пути встретиться! А мнение о женщинах? Если вспомнить, на основе каких оно формировалось… Странно, что вообще может без отвращения на меня смотреть. И понятно, почему от прикосновений дёргается.

      А с другой стороны, лучше я, чем попалась бы умная, стервозная да расчётливая, попыталась бы манипулировать, даже если бы понял, тоже ведь далеко не дурак, это могло окончательно его сломать. Господи, как же оградить тебя от задания?! Ни за что ни к чему принуждать не стану, всё сделаю, чтобы освободить. Даже осознавая, насколько это будет тяжело. И если не захочешь в моём лице напоминания о своей рабской жизни – никогда больше не попадусь на пути.

      Да, что-то от этих мыслей совсем тоскливо. Вдыхаю его запах, не представляю, что буду делать без него. Знаю только, никто другой мне нафиг не нужен… и семи дней явно не хватит, чтобы перемучиться. Даже, пожалуй, семи лет.

      – Просто… – произносит сбивчиво. – Хотелось узнать о вашей жизни… С кем встречались… и почему. И… если вы тогда… действительно ни к кому не ездили… то ведь рано или поздно… поедете.

      Ох вот оно что. Ты об этом.

      – Действительно ни к кому, – отвечаю. – Не было у меня никого и не будет! На Тарине так точно. Ты, пожалуйста, не переживай, что приведу какого-нибудь идиота и заставлю тебя ему подчиняться. Ладно?

      – Ладно, – соглашается.

      Антер

      Да уж, ты как ответишь, я и не знаю, радоваться ли, или расстраиваться. Счастлив, конечно, если никого у тебя здесь не будет, но это ведь означает, что и я тебе не нужен… Хотя, это и так знаю.

      – И вообще, если вдруг кто-нибудь спросит, говори, я все ночи дома проводила.

      Это Селий если спросит, что ли? Не нравится мне, что ты об этом так заботишься. Хотя какое моё дело.

      – Как