Сага о Первом всаднике. Время проснуться дракону. Анна Ганькова

от своего зелья – ан нет! Он не спит и даже, кажется, вполне улавливает, о чем речь идет:

      – Там штук двадцать этих галей, а на них, наверно, не одна тыщща народу! И все жрут да срут, а потом все это в реку! В реку! – столь сильные эмоции явно оказались не по силам его разморенному организму и фавн, выпихнув из себя последнее восклицание, в изнеможении закатил глазоньки, и с удвоенным усердием засосал мундштук.

      – Да, они из этих, – подтвердила подозрения Сажа девушка, не очень удачно сдерживая смех.

      – Ладно, посмотрим, что да как, – тоже не смог скрыть смешок эльф и поднялся из-за стола.

      Выдвинув подставку с хрустальным шаром, развел под ним огонь, в раз посерьезнев, взмахнул в волшебном пассе руками и забормотал слова заклинания.

      Вдруг резко повернувшись и напугав этим замершую в ожидание Льнянку, он в три прыжка добрался до кресла с развалившимся фавном и выхватил у того кальян:

      – Хватит дымить, ты мне мешаешь! – и с этими словами направился к двери.

      Сложив благостно руки на животе, сатир было собрался не возражать – дело, есть дело, но услышав с лестницы звонкое дзинь стекла о камень, взвился с кресла:

      – Ты его разбил длинноухий ублюдок!!! – и резво подскочив с кресла, понесся вслед за эльфом.

      – Да цел твой графин с варевом, козлоногий! Успокойся! На столике вон стоит, – ответив в том же тоне, завернул его от двери отец. Возвращаясь в комнату, он уже в открытую смеялся.

      Льнянка тоже от души хохотала – это ж надо было так сатира напугать, что тот самое обидное для эльфов прозвище вспомнил – времен войны меж их народами. А это когда было-то? Не один десяток тысячезимий, чей поди, прошел с тех пор!

      Успокоившийся фавн, тоже присоединился к ним и громко заржал, тряся острой бородкой.

      Смех благотворно повлиял на всю их компанию, разрядив напряженную серьезной Льняниной темой обстановку в комнате.

      – Ты все-таки решила уехать от нас, малышка? Аль мне послышалось? – спросил немного протрезвевший Саж, опять умащиваясь в своем кресле.

      – Да… наверное. Сейчас подождем, что там отец насмотрит, и решим, – ответила ему Льнянка.

      – Я понимаю, конечно, Судьба-а. Но и Судьбу ведь можно изменить – если действовать решительно. Вот, в твоем случае – ни куда вообще не ездить! Осталась бы здесь, вышла за меня, к примеру, замуж и жила бы с нами в Лесу – на радость отцу с матерью!

      – Э, дружище, а не староват ли ты для моей дочери! – усмехнулся на эту высказанную приятелем сомнительную сентенцию, отец.

      – Да я ж сказал « к примеру» – не хочет за меня, пусть идет за кого другого: за эльфа, за тритона, за фавна помоложе! Да твою дочь любой в нашем Лесу, с удовольствием за себя возьмет – вон какая красавица да умница выросла! – польстил отцу фавн, при этом подмигнув Льнянке хитрым глазом. Типа – он, конечно, шутит, но не надо забывать, что в каждой шутке сатира есть доля правды: и если она, Льнянка, будет не против, то уж за ним-то, за Сажем, точно не заржавеет!

      Девушка на это утомленно подкатила глаза, как делала всегда, реагируя на подобные выходки