Сага о Первом всаднике. Время проснуться дракону. Анна Ганькова

кроме Ли – понятное дело, тоже хохотнули и сказав девчонке «Пока!», направились дальше в деревню.

      А он плелся опять в хвосте, и чувствовал, почему-то, не радость, от расставания с наглой девицей, а ощущал себя щенком побитым, которого хозяйка прогнала…

      От поворота к лесному домику большое село было уже видно, как на ладони. Высокие дома, сильно приподнятые над землей на добротных каменных основаниях, с большими деревянными помостами, скорее похожими на лодочный причал, чем на обычное крыльцо, и соединенные меж собой рядами врытых в землю деревянных столбов.

      – Похоже, половодье их регулярно топит, а они мостки меж домов стелют… – предположил Корр, придирчиво разглядывая сверху странные двухрядья деревянных стоек, тянущихся по всему селу.

      Меж тем, они подошли к развилке, где их дорога раздваивалась, и второй, не менее утоптанной тропой, спускалась вниз на единственную, как во многих деревнях, улицу.

      Крайний большой дом привлекал внимание висевшей прямо на углу вывеской, где без большой претензии на искусство были намалеваны бутыль и каравай хлеба. Вот и трактир.

      Поднявшись на высокий лодочный настил, традиционно служивший в этой деревне крыльцом, они вошли в широко распахнутую, прикрытую лишь занавеской из редкой ткани, дверь.

      Когда глаза привыкли к полутьме, а после слепящего утреннего солнца и комната с несколькими окнами казалась затемненной, они увидели обычную трактирную залу с несколькими столами вдоль стен и хозяина сего заведения за стойкой.

      Тот, видно был занят очень важным и увлекательным делом – прищурив один глаз, другим он, то ли любовался, то ли пересчитывал монеты, которые держал меж двух пальцев, зажав их столбиком. Занятие это его столь захватило, что на них он ни какого внимания не обратил. Пришлось его окликнуть:

      – Эй, любезный! – повысил голос Корр, чтоб привлечь хозяина.

      Тот, наконец-то, с неохотой оторвался от своего всепоглощающе-важного дела и обернулся к ним. Но когда он увидел в дверях трактира нескольких весьма прилично одетых господ, то заулыбался во все свои толстые щеки и с видимой радостью кинулся к ним. В их лице он явно углядел продолжение столь удачно и прибыльно начавшегося дня.

      Усадив дорогих гостей за стол возле западного окна, чтоб уже высоко поднявшееся солнце не слепило глаз, он унесся на кухню, чтоб через несколько минут явиться в компании с девчонкой подавальщицей и груженых доверху подносов. Через мгновение замелькали руки, меча на стол тарелки, блюда, кружки и кувшины.

      Голодный взгляд Ли жадно метался по заполненной плоскости стола, не зная на чем остановиться и с чего начать. Тут тебе и толстые ломти буженинки – серовато-розовые, с белой сальной прослоичкой и черными зернышками перца. И брюшинка мясная красноватая – в луковой шелухе вареная. И целая горка копченых колбасок – маленьких, тоненьких, с выпученным из-под кожицы жирком. Еще глубокие глиняные миски: одна с клубеньками отварными в масле и укропе ароматном, а вторая с лисичками жаренными.