Младший инквизитор. Динара Касмасова

и на трамваях ездили?

      – Ага, из тех из самых.

      Глава 9 – Ужин с гостями

      К ужину Чарльз спускаться отказался, а вместе с ним к столу не вышла и его Оливия. Чарльз сослался на дела, сказав, что ему из офиса пришли несколько документов и их нужно срочно просмотреть.

      Магистр, сидя за столом, нервно бил хвостом: видимо, ждал жениха и невесту, а услышав об отказе Чарльза, бравурно подкрутил ус и самодовольно сказал:

      – Испугался. Почуял, что не выдержит конкуренции.

      Магистр долго ковырялся в жарком из баранины, а потом со вздохом произнес, что лучше всего под красное идет филе какой-нибудь рыбки. И добавил:

      – Надо было сказать, что у вас будет все по-простому, я бы вам повара прислал.

      Ольга Ершова обиженно надулась, но вслух сказала лишь:

      – Так пришлите. Избавьте хозяйку от кухонных хлопот. Но только его же где-то размещать придется.

      – Ему подойдет любой чуланчик рядом с кухней, – ответил магистр. – Он же здесь пробудет только два дня.

      Кот щелкнул пальцами, потом еще раз, гневно оглянулся и пробормотал: "Где эти секретарши…", потом, видимо вспомнив, что отослал обеих, недовольно фыркнул и перевел взгляд на меня.

      – М-м… – Он явно пытался вспомнить мое имя, но не мог. – Молодой человек, будьте добры, отправьте сообщение Константину Зенцину. Пусть прибудет сюда прямо сейчас. И упомяните, что оплата праздничная. Что-то не ясно? Почему вы еще здесь?

      Тимофей Дмитриевич так был увлечен нарезанием бифштекса, что даже не обратил внимания, что я попал в неловкую ситуацию. А Орест, Ольга Ершова и Полина вопросительно глядели на меня, будто на идиота, которого просят звякнуть по телефону, а тот тупо смотрит и даже не знает, что такое телефон. Ощущать себя идиотом совсем не хотелось, и я кивнул, встал из-за стола и вышел из столовой.

      Я остановился в темном коридоре, возле огромного шкафа, соображая, что теперь делать. Из столовой доносились голоса, я прислушивался к ним и думал, что на моей тарелке остывает жаркое из баранины, а салат и блинчики я даже не успел попробовать. Стою в темноте как дурак и жду, чтобы хотя бы Тимофей Дмитриевич пришел ко мне на помощь. Но я услышал, что старик принялся рассказывать какую-то веселую историю, поминутно раздавались взрывы смеха. Я решил плюнуть на все, вернуться в столовую и сказать, что сообщение отправить не удалось, так как на линии помехи. Но не осмелился.

      Злясь на себя, я стукнул по двери огромного коридорного шкафа, и вдруг там что-то загрохотало, будто огромное пустое ведро упало с полки. Дверь шкафа приоткрылась под тяжестью этого предмета.

      Из столовой на шум вышел Орест, а за ним – Илья. На вопрос Ореста, что я тут делаю, я тупо пожал плечами и указал на дверцу, сказав, что там что-то свалилось. Орест зажег свет в коридоре и распахнул дверцу. У самого края боком лежал ящик граммофона, а большой цветок трубы валялся рядом на дне шкафа.

      – Я думал, дедовский граммофон на чердаке, – сказал Орест, поставил ящик ровно и приладил к нему трубу.

      – У тебя всегда все