Козырная карта Апокалипсиса. Ирина Смирнова

докапываться умею, бестолочь.

      Такая вот вся сытая, но одинокая и в расстроенных чувствах, пошла я обратно, к лэру Демо.

      Шла и размышляла о том, что Демо – действительно хороший преподаватель, потому что, несмотря на мое поведение, он не отыгрался на моих жалких потугах взять эту горсть, а терпеливо объяснял, в чем моя ошибка. То есть вел себя по отношению ко мне так, будто я была обычной студенткой… студентом, а не занозой в заднице, успевшей достать его несколько раз за одно занятие.

      – Эй, это ты к Демону пристаешь? – под дверью в мою аудиторию стоял высокий плечистый… да, блин, они тут все не задохлики-полурослики, так что просто обычный по здешним параметрам парень с черной молнией на синем значке, прикрепленном на бордового цвета жилетку. Вся остальная одежда у него была черной, даже рубашка. И сам он был… черный. Жгуче-черный. Нет, кожа у него была смуглой, будто на сковороде обжаривали до корочки. Но глаза чернющие – зрачков вообще не видно, куда смотрит – не понятно. А рассыпавшиеся по плечам пышные сочно-черного цвета волосы притягивали мой взгляд и мою руку…

      Слабость у меня такая – красивые мужские волосы. Особенно красно-рыжие или иссиня-черные… К тому же, волосы обычно самую эротическую часть мужчин скрывают – мозг! А парни, умеющие им пользоваться, еще одна моя слабость. Должны быть у девушки маленькие слабости?

      – Я не пристаю, – мда, на уверенный ответ не тянет. Скорее какой-то жалкий лепет получился. – Он первый начал…

      Убиться плеером, вообще! Я что еще, перед ним оправдываться начала? От обилия красивых мужиков вокруг мозги и гордость потеряла окончательно.

      – Ну если первым, то не страшно, – парень хмыкнул, изучая меня как-то слишком пристально-оценивающе. – Но ты по осторожнее, а то, говорят, по грани нарушения устава балансируешь, а за это и огрести можно.

      Я уже приоткрыла рот, чтобы уточнить, что именно здесь понимается под «огребанием», не исключение же? Но тут к аудитории подошел Эззелин, собственной персоной.

      – О, Фредо, ты уже закончил? – проворковал он, как обычно, слегка растягивая гласные. И повис на шее у парня, подставляя губы для поцелуя.

      Меня, при всем моем спокойном отношении к таким парам, очередной раз внутренне передернуло от отвращения. Причем Фредо тоже явных восторгов не испытывал. Небрежно чмокнув висящего на нем мальчишку, он, достаточно аккуратно, но настойчиво, постарался от него освободится.

      Я же, залепив себе внутренний пендель, медленно направилась к двери, с каждым шагом приближаясь и к этой парочке… Но, когда, набрав в грудь воздуха, я приготовилась сделать последний шаг, мимо меня, чуть не сбив, по коридору пролетел Борхэль и радостно замахал руками:

      – Ой, Рин, Эззелин, Фредо! Вы уже ходили в столовую? Пошли вместе, пообедаем? Нас на сегодня уже отпустили.

      Он был как раз из тех везучих попаданцев, что начали обучение вместе со всеми остальными здешними студентами. Сегодня он выглядел воодушевленным