Бремя обречённых. Степан Мазур

от рокового удара в бедро в горячке боя.

      Как давно это было?

      Ариан, смахнув пот рукавом, осмотрелся. Близился вечер. Чёрная земля замерла. Все звуки пропали. Хотя стоило закрыть глаза, и он все ещё слышал сражение. Кричали проклятья умирающие варвары, шипели заклинания демоны, вопили орки и гоблины, молили богов о последнем наставлении эльфы.

      Это было или нет? Куда делись Андрен, Грок и эта демоническая махина, что вышла из врат академии Тёмных?

      Ариан вздохнул, пытаясь прийти в себя. Перед глазами витали светлые мошки. Голова кружилась. А когда-то белые, нежные пальцы, показывали лишь рваные подушечки, да перебинтованные фаланги. Если Алый Лук не терзал его кожи, то эльфийский меч брал своё в бою по полной, от каждого удара выкручивая запястье, плечо и живот. Оружие столь не совершенное, как все, что делали не великие.

      Эльф вновь осмотрелся, пытаясь разглядеть уцелевших на поле брани. В надвигающихся сумерках это было сделать невозможно. Заваленная трупами земля стала как непроходимая чащоба. Одинокое, жалобное ржание обломавшего ноги коня, доносилось эхом с юга. Эльфийский слух всё ещё был чуток и не терпел игр с ушами.

      Пересиливая себя, эльф поплёлся по полю на слух. Сапоги скользили по крови и внутренностям. Не желая переломать ноги, Ариан вытащил воткнутое остриём в землю копьё и стал опираться о него, как старик о трость.

      Поле боя пахло смертью. Миазмы истерзанных тел пропитали низ плаща, сапоги и штаны. Дважды рухнул на тела, когда мысок сапога запутался в завалах тел. Поваленные друг на друга враги обрели покой в другом мире.

      – За той чертой вы все пришли к согласию. – Обронил эльф, испугавшись собственного голоса. Таким громким и неуместным он оказался на поле, где не было даже воронья. Даже падальщики не жаловали демонические земли.

      Конь брыкался под мёртвым всадником-человеком. Наездника в шею пронзила чёрная стрела. Еще три стрелы торчали в крупе животного. Видимо, стрелок пытался в последний момент развернуть коня, словно передумал идти в бой в одной волне.

      Копыта коня скребли землю, с губ текла слюна. Отбросив копья и вытащив нож из-за пояса, эльф прислонил его ко лбу, затем поцеловал и опустился на колени.

      – Да возьмет тебя в свой мир милосердная богиня природы!

      С этими словами Ариан распорол коню бок, пронзил сердце и принялся вырезать печень. Спустив часть крови по лезвию ножа, эльф выжидал. Напиться крови в его планы не входило. Солёная, среди бесплодной земли, она убила бы его прежде, чем он вышел бы к траве.

      Губы впились в печень, когда она порядочно похудела. Оторвав кусок плоти, эльф долго жевал её зубами. Затем сплюнул оставшийся кусок и потянулся к заплечной сумке. Достав травку, Ариан положил её на язык и принялся жевать. От сладко-горькой травы прояснилось в голове. Руки бодрее достали кремень. Переломив копье на колене, эльф принялся разводить костёр. Больше не боялся быть обнаруженным. Он готов был даже сдаться в плен. Но сдаваться оказалось некому. Костёр высветил детали: все, кто