.

изделий напрягая свой разум, не имея следовательно надежды быть за рубежом и востребованным в должном по моему уму, я ушел с фабрики и вступил на правительственную службу при железной Варшавско-Венской железной дороге, в обязанности инженера иной для меня специальности. Недолго я радовался полученным хорошим местом в правлении железной дороги и надеждой на более благоприятное будущее. Снова как и раньше с подозрением на участие в антиправительственной организации я был арестован, а после девяти месяцев ужасной одиночной камеры, я услышал приговор, осуждающий меня к службе солдатом на Кавказ. Не чувствуя на себе никакой вины, я не мог поверить, чтобы то было реальностью, что себя уже от столько месяцев со мной вязали. Не соглашался также мой разум на то, но я не допускал, чтобы я мог когда-нибудь носить мундир. На Кавказе меня сразу заразили тифом, а все же это все было не во сне, а на наяву. Памятный для меня 15 декабря 1844 г. Было то воскресенье; в 10 часов утра, в сопровождении Донских казаков, в компании других моих коллег по несчастью, также несколько дезертиров и преступников, высланных в Россию, мы выступили из Праги, пешком, по пути к Орочовским городским дорогам, попрощавшись с родной стороной, приятелями и родственниками, которые нас в большом числе провожали. Чувствовали себяочень грустно, звон колоколов из святынь долго нас сопровождал прощальным эхом, как умершему перед вступлением его на вечный мир к холодной могиле. Нас не мир загробной тишины, но труды длинного путешествия и тяжести солдатской профессии. Длинным путем лежало перед нами далекое путешествие в Кавказ. Тяготы зимней поры, те ночлеги и поденщина в шпорах, то есть этапах между индивидумами за разнообразные преступления и тем осознанием, вот есть воспоминания из моего путешествия. Весна следующего года встречает нас в обширных степях Украины и в земле Казаков донских. Красивая природа, покрывая необозримые глазом равнины степей разнообразными цветами и травами, пробудила в нас также какую-то искрунадежды к жизни, потерянную надежду, укрепила несчастьем, волю и юношескую энергию. Тот только, кто родился сыном степей и как неутомимая птица носилась по их пространству, может чувствовать целое могущество, которую в нас может пробудить вид свободной природы. Такие же цветы в наипрекраснейшей весенней поре, переходя пространство от Бахмута к Ставрополю. Ставрополь заслуживает внимания как торговый и первый город на дороге с России на Кавказ. Посредине города, по главной улице, широкой и почти на версту длинной, оборудован бульвар для публичных прогулок, озелененной деревьями и украшенный из камней колоннами. За Ставрополем поверхность страны значительно повышается и принимает дикую физиономию, местами торчат общины скал, или ее перерезают скалистые яры. Пасмо гор Кавказских темно-голубым поясом отмечается на горизонте, а над этим поясом белеют снежных гор верхушки. С каждым