Гемоды не смотрят в небо. Ольга Кай

на них, если честно. Уже плевать.

      – Я в этой части города не очень, – Соломин, невысокий светловолосый парень с конопатым носом, тычет в панель навигатора. – Адрес продиктуйте, пожалуйста!

      Диктую. Навигатор прокладывает маршрут, сообщает приятным женским голосом:

      – Через сто метров поверните налево.

      – О, другое дело, – парень улыбается, но улыбка быстро сходит с его лица, и теперь он сосредоточенно смотрит на дорогу. – У вас кровь на рукаве, – бросает между прочим.

      Кровь. Или вино цвета крови.

      На заднем сидении тяжело вздыхает Макс, шуршит фантиком конфеты – его до сих пор мутит. А у меня неожиданно громко пищит коммуникатор.

      – Марта, здравствуйте.

      Это Аверина. В другое время я бы удивилась: звонит не на рабочий номер, на личный.

      – Анна Юрьевна, Рика нашли.

      – Нашли?

      – Мы не успели. Его больше нет.

      С Авериной станется заметить, что я говорю о Рике так, словно он был человеком. И хотя я готова сейчас накричать на любого, кто напомнит об этом, но промолчу, наверное, а Анна Юрьевна будет права. И, в конце концов, жалеть скорее надо не Рика, а тех, кто считает все происходящее нормальным.

      Лидку вот. Оправдывается за меня сейчас, наверное. Дура.

      Но Анна Юрьевна вздыхает в трубку:

      – Понятно. – И я не слышу раздражения в ее голосе. – Я немного навела о вас справки и, знаете, так вышло, что обратиться я могу, наверное, только к вам. У меня плохие новости, Марта.

      Огни красные и белые плывут перед глазами.

      – Слушаю.

      – Вы наверняка знаете, что в последнее время активно продвигается идея целевого выращивания гемодов, по типу фермерского хозяйства. Сегодня на совете директоров приняли окончательное решение, и, если будет подведена законодательная база, корпорация «Гемод» возьмется за этот проект. Это… немыслимо! Это низводит всю нашу работу на примитивный потребительский уровень!

      «Через триста метров держитесь правее», – предупреждает навигатор.

      – Но я ничего не могу сделать, Марта. Может быть, получится у вас?

      «Через пятьдесят метров держитесь… Держитесь…»

      «Пожалуй, да: я жалею, что для эксперимента выбрала брата. Гемоды с его воспоминаниями получились такие… Как бы это сказать? Жалкие. Вместо того чтобы понять правила и приспособиться, они до последнего убегали в фантазии, говорили себе, что все происходящее – сон. А когда не получалось проснуться – умирали. Чтоб вы понимали: это дорогостоящее производство, и каждое изделие стоит баснословных денег. Проект оказался под угрозой.

      К счастью, несколько образцов выжили.

      На первый взгляд они ничем не отличались от остальных. Поначалу плохо владели телом, путались в ногах, натыкались на все углы. И, когда думали, что их никто не видит и не слышит, повторяли вот это: Алексей Аверин, двадцать восемь лет…

      И кошмары у них были одинаковые на всех. Тела, готовые к пробуждению, находятся в капсулах, питательные вещества