Пьесы. Борис Штейман

бойца. Эн в солдатской форме х/б. Воротник расстегнут.

      Эн (измеряя рулеткой расстояние между подошвами сапог Михалыча). Раздвинь ноги еще на три сантиметра.

      М и х а л ы ч. Звучит как-то непристойно.

      Э н. Не хочешь не надо! Я вообще могу не мерить!

      М и х а л ы ч. Не обижайся! Скажи, а локоть я правильно поставил?

      Э н. Вроде так. Ладно, я буду лучше набивать патроны.

      Появляется Лева.

      М и х а л ы ч (поворачиваясь к Леве). Еле нашел подходящее место. На крышах снайперы! Погляди!

      Л е в а (наклоняясь к оконцу). Да, действительно залегли, черти!

      М и х а л ы ч. Отсюда прекрасный сектор обстрела и изумительный обзор! Но главное – чтобы все было строго по инструкции! (Показывает на плакат.) Иначе успеха не добьешься! Сейчас отрегулировали положение ног. Руки, Энька говорит, правильно стоят. Но я ей не доверяю. Ты-то как считаешь?

      Л е в а (глядя на плакат). Чуть-чуть локоток бы вправо!

      М и х а л ы ч (огорченно). Вот видишь! Что я говорил! Ей на все наплевать! Может, и с ногами схалтурила. Проверь-ка, пожалуйста, еще разок!

      Э н. Да, правильно все! Ну зануду бог послал!

      М и х а л ы ч (удовлетворенно). Как тебе нравится? Опять дерзит! Я этих снайперов всех поснимаю короткими очередями!

      Э н. Как бы они тебя не сняли!

      М и х а л ы ч (строго). Если со мной что-нибудь случится, возьмешь командование на себя! (Эн продолжает сосредоточенно набивать патроны в пулеметную ленту.) Ты что, оглохла?

      Э н (огрызается). А ты сдурел? Да? Неужели я буду по своим лупить?! Патроны набиваю? Набиваю! Вот и скажи спасибо!

      Л е в а. С каких это пор они стали твоими?

      Э н. Не придуривайся! С меня хватит одного охломона! (Кивает на Михалыча.)

      М и х а л ы ч. Энька – стерва! Опять дерзит! Но хороша ведь! Ничего не скажешь!

      Л е в а. Ты что, на голое тело надела обмундирование? Не холодно?

      Э н. Нет, вы все здесь с приветом! (Выразительно крутит пальцем у виска.)

      М и х а л ы ч (мечтательно). Это будет где-то шестьдесят на восемьдесят… В серо-лиловых тонах! Кажется, оставался еще небольшой холст. Я ей предлагал надеть кожаную тужурку. Отказалась, дуреха! Тельняшка и кожанка! Это бы было что надо! Впрочем, так тоже ничего… Та-та-та, та-та-та… (Крутит стволом пулемета.)

      Э н. Чувствую, дальше репетиции дело не пойдет.

      Л е в а. Крови жаждешь?

      Э н (резко). Не крови, а настоящего дела!

      М и х а л ы ч (Леве). Я же тебе говорил, что она – стерва! Хочет моей погибели! А у меня – дети!

      Э н. Так ведь взрослые! И без тебя не пропадут!

      М и х а л ы ч (довольно смеясь). Ну как тебе это нравится? (Отрывается от пулемета и обнимает Эн.)

      Л е в а. Взрослые?

      М и х а л ы ч. Ну да, от первого брака…

      Л е в а. Ладно, это зрелище не для слабонервных. Продолжайте свои любовные утехи без меня. Пока!

      М и х а л ы ч. Погоди! Мы тоже пойдем.

      Комната в квартире Левы. Появляются Лева, Эн и Михалыч. У последнего на плече пулемет, в руке свернутый плакат.

      М