Ольф. Книга вторая. Петр Ингвин

ног, лезть в неисследованную пещеру, где меня завалит на веки вечные? Увольте.

      И мы полетели в Австрию. Во-первых, разница во времени: там еще рано, и если заявится к нам кто-то посторонний, то не скоро. Во-вторых, какая-никакая, но гарантия спелеологов, что туристы в безопасности. В-третьих, не сезон. Лыжники и сноубордисты только что откатались, теперь съедутся в феврале, если погода не подкачает. Снежные мосты над трещинами в скалах очень тонкие.

      Пещеры Айсризенвельт на плато Тенненгебирге – там все, как я люблю: нет электрического освещения, туристы ходят с карбидными лампами. А сейчас нет и туристов.

      Корабль влетел прямо внутрь огромной каменной полости. Дальше мы поскакали на своих двоих. В смысле – полезли. Поползли. Где как.

      Челесту поразила система невероятных залов с переходами. Лед и камень. Дикость и мощь природы, перед которой человек кажется песчинкой. Девушка ничего подобного не видела и почти прыгала от счастья.

      Вот и отлично. Душевные раны лечатся не только временем, но и новыми впечатлениями. И неплохо лечатся, как вижу. А что, если открыть клинику: «Избавление от хандры и депрессии в течение суток, результат гарантирован!»

      Ну и глупости в голову лезут. Если что-то открывать, то масштабное, чтоб сразу всех вылечить. Одним махом. «По щучьему велению, по моему хотению, пусть отныне все будут счастливы!» С моими новыми возможностями – почему нет? Приходите, желающие…

      Только кто же даст мне общаться с хандрящими? Едва проявлюсь для мировых спецслужб – и поминай как звали.

      Простите меня, болеющие и умирающие, не в том мире вы заболели, не в то время. Впрочем, время не при чем. Всегда и всюду открытия, направленные на счастье людей, отбирались сильными во собственное благо и на нужды, необходимые для поддержания своей власти. Не хочу, чтобы возникшими у меня возможностями кто-то воспользовался для корыстных целей. Еще больше не хочу, чтобы корабль перешел в чужие руки, оставив меня в клетушке с решеткой или с ватными стенами. Или, что совсем для меня неприемлемо, с пулей во лбу.

      Я выбросил лишнее из головы (пока там не завелась та самая пуля) и начал объяснять:

      – Залы названы в честь героев скандинавской мифологии: зал Гимира, занавес Фригги, комната Одина…

      Мог бы говорить табуретке – эффект тот же.

      Зато себе эти занимательные факты напомнил. Не все из памяти выветрилось с получением пространственного всемогущества. О чем писал на работе, приглашая туда туристов, теперь открыло для меня свои двери. Причем – все.

      Увы, ненадолго. Когда стало совсем светло, гул приближавшегося вертолета заставил срочно убираться с закрытой, как думали господа из Зальцбурга, территории. Пусть продолжают так думать, мне так спокойнее.

      – Что еще хочешь посмотреть? – вопрошал я, крутя перед девушкой глобус. – Сибирь? Байкал? Чукотка? Алтай? Кавказ? Все что душа пожелает. Что хочешь? Вот ю вонт?

      *(Что ты хочешь?)

      – Ай вонт… – Челеста задумалась. – Вольо прэндэрэ ун кафэ.