Курс гражданского процесса. Евгений Васьковский

на службе таких судей, которые утратили трудоспособность вследствие одряхления. Но это неудобство нетрудно устранить: нужно приравнять дряхлость к болезни и распространить на судей, потерявших способность выполнять свои обязанности вследствие дряхлости, те правила, которые установлены для случаев потери судьями трудоспособности по причине тяжких болезней. Принцип несменяемости этим не будет нарушен, если только поставить увольнение судей в зависимость не от усмотрения министра юстиции, а от постановления коллегиального органа власти, самостоятельного и действующего беспристрастно. Таким органом может быть общее собрание того суда, к которому принадлежит потерявший трудоспособность судья, или общее собрание высшего суда, или даже дисциплинарный суд, если он правильно организован.

      Наиболее компетентна в вопросе о трудоспособности судьи та коллегия, к составу которой он принадлежит. «Сам суд, на месте, лучше знает, кто еще может работать и как велика его рабочая сила, опыт, запас знаний и нравственного влияния на коллегию; сами члены суда непосредственно заинтересованы в том, чтобы не возлагать на отдельных членов работу непосильную, которую пришлось бы нести способным и работящим взамен одряхлевших и обленившихся: никто себе не враг, и коллегия не так-то легко согласится на оставление на службе бесполезного члена»308. Если даже судебная коллегия проявит чрезмерную снисходительность по отношению к своему потерявшему трудоспособность члену309, то в этом тоже не будет большой беды, ибо в таком случае, значит, прочие члены ее согласны работать за своего коллегу и принимают на себя ответственность за надлежащее качество работы.

      По отношению к судьям, потерявшим трудоспособность вследствие дряхлости, возможно прибегнуть еще к одной мере с целью побудить их к выходу в отставку: установить предельный возраст, по достижении которого каждый судья подлежит увольнению. Эта мера имеет ту хорошую сторону, что наперед определяет момент, когда судья обязан оставить службу, вследствие чего отставка не застает его врасплох и он имеет возможность подыскать себе заранее другое занятие и вообще урегулировать свои дела310.

      Но, с другой стороны, установление общего и неизменного предельного возраста страдает тем же недостатком, который присущ всякому общему сроку: произвольностью. Дряхлость наступает не у всех в одни и те же годы. Гладстон, Бисмарк, Тьер, Моммзен и многие другие сохраняли полное обладание своими умственными способностями и трудоспособность до глубокой старости311, а иные люди уже в 40 лет являются негодными к работе инвалидами. Далее, житейский и служебный опыт, приобретаемые с годами, особенно важное значение имеют как раз в судейской профессии, которая требует навыка в применении права, знания жизни и людской психологии. Помимо того с годами охлаждаются страсти и приобретается душевное равновесие, столь необходимое для судьи. «Старик менее отзывчив на злобу дня, более объективен и очень часто более принципиален». Его присутствие в коллегии вносит спокойствие в обсуждение дел и внушает

308

Даневский, 66.

309

Во Франции по закону 1824 г. вопрос о неспособности судей продолжать исполнение своих обязанностей по причине тяжких и неизлечимых недугов разрешался апелляционными судами. Закон 1883 г. возложил эту функцию на Кассационный суд вследствие того, что апелляционные суды проявляли излишнюю снисходительность по отношению к своим членам и членам судов первой инстанции, об увольнении которых возбуждалось производство (Сarisch, 65–67). Нельзя не заметить, однако, что Кассационный суд не может располагать достаточными сведениями о деятельности всех членов судебного ведомства и судить о пригодности или непригодности их к отправлению служебных обязанностей.

310

«Многие из судей, – говорит Пико, – даже среди членов Кассационного суда удовольствовались бы такою мерой, как отмена 70-летнего предельного возраста и сохранение для всей магистратуры однообразного возраста в 76 лет. Они утверждают, что всякий закон, возлагающий на судей тягостную миссию объявлять неспособным одного из своих коллег, останется мертвой буквой; что необходимо установление общего правила, независящего от человеческой слабости: что на склоне лет исполнение ежедневных обязанностей должно уступить место размышлениям более высокого порядка; что между обыденными треволнениями и концом жизни необходимо углубление в самого себя; что если сам человек не в силах принудить себя к этому, то закон должен назначить срок; что если этот срок одинаков для всех, то ему будут подчиняться без выражения неудовольствия» (Picot, 354).

311

Кони, Предельный возраст судей (Журн. М. Ю., 1894, № 3, перепеч. в его сборнике «За последние годы», 1896, 525–526).