Черный вдовец. Мика Ртуть

парень с бегающими глазками.

      – Пошла вон! – Фрау уперла руки в бока. – Мой сын ничего тебе не обещал! Убирайся, пока цела!

      Рыжая остановилась, неверяще посмотрела на трусоватого блондинчика.

      – Ганс, но как же… мы же…

      – Заткнись, тварь! – Фрау шагнула к ней с видом немецкого танка, идущего на штурм Сталинграда, а парень стушевался и опустил глаза. – Постыдилась бы орать о своем позоре на весь квартал! И не смей тут появляться…

      – Но я… но вы… Отдайте хотя бы мое жалованье! Ганс!..

      – Ах ты!.. – Фрау покраснела от возмущения, набрала в грудь воздуха и заорала: – Ах ты, воровка! Шлюха! Полиция!..

      Размахнувшись, фрау отвесила рыжей девице оплеуху – такую, что бедняжка покачнулась и упала прямо на чисто выметенный тротуар.

      Вот тут Ринку переклинило. Для нее перестало иметь значение все: и траурная процессия, и собственное воспитание, и что подумает княгиня Марья Алексеевна.

      Фрау орала что-то еще, но Ринка уже толком не слышала. У нее перед глазами стояла Владова мамаша, вот так же высказывающая ей, Ринке, где место девицам, не умеющим держать ноги сдвинутыми…

      – Людвиг, откройте мне, – проскрипела она: показалось, что она снова не может говорить, не может даже звука издать.

      – Рина, не вмешивайтесь.

      Бесполезно, поняла она. Перед матушкой за жену он заступился, а до девчонки-простолюдинки ему дела нет. Никому нет. Вон, пырятся из окон, как в цирке. Ненавижу!

      Она дернула дверь мобиля, толкнула – тоже безуспешно. Тогда, подобрав юбки, она вскочила на сиденье и выпрыгнула из мобиля прямо поверх дверцы.

      Фрау заткнулась, все любопытные лица повернулись к Ринке, даже трусливый парень забыл, что он трусливый, и смотрел не нее, открыв рот. Но Ринка на все это не обращала внимания, как и на собственного супруга. Она подлетела к опешившей фрау и загородила собой рыжую девчонку.

      – Вы! Не смейте ее трогать! А вы, – она ткнула пальцем в трусливого парня, сейчас безумно похожего на Влада, – тряпка, а не мужчина. Это вас надо в полицию! Как вы можете!..

      Она осеклась, потому что ей на плечо легла тяжелая некромантская рука. Или потому что голос вдруг пропал, прямо как тогда, два года назад…

      – Дорогая, не волнуйтесь так. Это всего лишь тупые простолюдины без чести и совести, – холодный голос герцога Бастельеро тек, как сок анчара. – Вы расстроили мою супругу.

      Блондинистая фрау больше не была красной, нет. Теперь она была серой, и ее сыночек – тоже. Но фрау не готова была так просто сдаться, когда речь шла о защите цыпленка. Дрожа и заикаясь, она закрыла его собой.

      – Прошу прощения, ваша светлость, но это всего лишь падшая девка, она недостойна…

      – Не вам решать, кто и чего достоин, – голос некроманта стал еще морознее, а лицо фрау – еще серее. – Дорогая, не думаешь ли ты, что этих дерзких простолюдинов следует превратить в крыс? Или, может быть, в клопов?

      Ринка зависла. Что это с господином герцогом, полковником и некромантом?