Черный вдовец. Мика Ртуть

и понюхав маслянистые пятна яда на лезвии, барон покачал головой, сунул стилет обратно под окно и достал из-за пазухи плоскую фляжку. Вложил ее в руки Тори.

      – Пей и рассказывай, в честь какого праздника ты поменялась мозгами с курицей.

      – Сам ты… – буркнула Тори и булькнула фляжкой. Закашлялась. Снова булькнула. И только потом подняла голову и взглянула Антуану в глаза. Обреченно. – Они собираются убить Людвига. Обещали, когда я им помогу, вывезти меня обратно во Франкию, наградить… чуть ли не орден посулили, сучьи дети.

      – Сучьи дети, – согласился Антуан и сел с ней рядом, обнял за плечи.

      – Велели выманить его сюда. Не позднее послезавтра. А если я их предам, то скормят меня диким русалкам. – Допив бренди из фляжки, Тори отдала пустую Антуану и задрала юбку. – Вот что они на меня нацепили, сказали, если попытаюсь снять сама, оно взорвется и оторвет мне ногу. Эй, не трогай!

      Антуан отдернул руку от тонкой металлической змейки, обвившей щиколотку Тори поверх шелкового чулка.

      – У меня есть знакомая нелегальная колдунья… она бы сняла, наверное… – неуверенно шепнула она и тихо попросила: – Сделай что-нибудь, пожалуйста.

      – Ладно. Только не дергайся. Ничего тебе эта дрянь не оторвет, обыкновенная следилка.

      Закрыв глаза, Антуан нащупал магический замок, вскрыл его – чем-то вроде воображаемой отмычки, как это называется по-научному, ему было глубоко начхать – и снял браслет с тонкой женской ножки.

      Ему наградой послужил облегченный вздох и легкий поцелуй в щеку.

      – Пойдем отсюда, а? У тебя в посольстве наверняка найдется…

      – Нет. – Он поймал шаловливую ручку, скользнувшую вниз по его животу. – Мы не можем просто взять и сбежать, Тори. То есть можем, но бежать придется слишком далеко. Так что надо довести дело до конца.

      – И что же мы должны довести до конца? – теперь к ремню его штанов подбиралась вторая ловкая рука.

      – Дело, моя прелесть. Нам нужен Бастельеро, и я знаю, как мы его добудем. Ты ему…

      Горячие пальцы закрыли Антуану рот, а прямо перед его глазами оказались темные, глубокие, манящие, словно ночное море, глаза.

      – Отличный план, но мы обсудим его чуть позже, – с улыбкой шепнула Тори, и вместо пальцев его губ коснулись губы.

      «Ладно, позже», – подумал Антуан, поднимая Тори с пола и на ощупь отыскивая кровать. Не мог же он, истинный франк, не утешить испуганную женщину! Тем более такую, о… такую женщину!..

      Виен, Астурия, часом раньше

      Рина

      В голове у Ринки было пусто и звонко. Настолько пусто, что она даже не смогла испугаться, когда на лице некроманта стали появляться чешуйки. Черные. Матовые. Объективно очень страшные.

      Вот некромантская матушка – та испугалась. И сестры. И придворные.

      Поделом им, пираньям! Правильно Людвиг их… проклял?

      Тут тоже надо было испугаться. Проклятия летают только так, некромантская матушка ее чуть не убила на глазах у полусотни любопытствующих аристократов, сам некромант черт знает что сотворил