Двенадцать. Джастин Кронин

и передернул затвор, чтобы выбросить патрон из патронника. Потом вложил пистолет ей в руку и обхватил ее пальцы своими.

      – Не жми на крючок суставом, пуля уйдет ниже. Подушечкой пальца, вот так.

      Отпустил ее руку и постучал себя пальцем в середину грудины.

      – Один выстрел, сюда. Этого достаточно, но промахнуться нельзя. Не спеши, прицелься и стреляй.

      Он кивнул в сторону пистолета.

      – Можешь оставить себе. И патрон должен быть в патроннике, как я показал.

      Она криво улыбнулась.

      – Ого, спасибо. А у меня для тебя ничего нет.

      – Может, в другой раз.

      Шли секунды. Эйприл крутила оружие в руке так и сяк, разглядывая его, будто какой-то непостижимый для нее артефакт.

      – Что там отец сказал, «Анта-что-то там»?

      – Анта аль-масул.

      – Ты узнал, что это означает?

      Китридж кивнул.

      – «Ты это сделал».

      Снова молчание. Эйприл смотрела на пистолет.

      – Ты поступил правильно, ты знаешь это, – сказала она. – Ты тоже мог погибнуть.

      – Всегда есть выбор, – ответил Китридж.

      – Что же ты мог сделать?

      Вопрос риторический, она не ждала ответа. Что же еще ты мог сделать? Но Китридж знал ответ. Знал его с тех самых пор.

      – Я мог взять его за руку.

      Он был на страже у окна всю ночь. Для него не было проблемой не спать, он умел отдыхать быстро, вздремнув совсем недолго. Эйприл лежала на полу, свернувшись калачиком. Китридж снял куртку и укрыл ее. Света не было нигде. Из окна мир казался умиротворенным, в небе сияли россыпи звезд. Когда горизонт начал светлеть, он позволил себе закрыть глаза.

      И мгновенно проснулся от шума моторов. По дороге ехала армейская колонна, два десятка машин. Китридж мгновенно достал второй пистолет и отдал Эйприл, которая тоже проснулась, сидела и терла глаза руками.

      – Держи.

      Сам Китридж быстро спустился вниз по лестнице. Когда он выскочил наружу, колонне оставалось всего на несколько десятков метров до съезда. Китридж побежал вперед, размахивая руками.

      – Стой!

      Головной «Хамви» резко остановился в паре метров от него. Сидящий на крыше повел в его сторону стволом пулемета пятидесятого калибра. Нижняя половина его лица была закрыта белой медицинской повязкой.

      – Стоять на месте.

      Китридж поднял руки.

      – Я безоружен.

      Солдат передернул затвор.

      – Я сказал, не подходи.

      В напряжении прошли пять секунд, казалось, он готов стрелять. Затем открылась дверь машины с пассажирской стороны. Вышла крепко сложенная женщина и пошла навстречу Китриджу. Ее лицо было обветренным и морщинистым и было покрыто пылью. Офицер, но не из тех, что по кабинетам сидят.

      – Майор Порчеки, девятый батальон обеспечения, национальная гвардия Айовы. А ты кто, черт побери?

      У него был единственный козырь.

      – Штаб-сержант Бернард Китридж. Первый батальон военной полиции Корпуса Морской Пехоты, рота «Чарли».

      Ее