Благие намерения. Мэри Уэстмакотт

девять. Как же все-таки сейчас темно по утрам! А Сара, наверное, уже проснулась и, любуясь заснеженными склонами гор, щурится под ярким солнцем.

      В этот момент она ощутила дочь такой далекой и почти нереальной. Гораздо реальней для нее был сейчас дом в Кемберленде: ситец на стенах его комнат, яркий солнечный свет в окне, ваза с цветами на столе и еще молодая мама… Да, и конечно же Эдит, застывшая в дверях и с почтением глядевшая на свою хозяйку. Губы у служанки, как всегда, неодобрительно поджаты.

      Энн улыбнулась и громко крикнула:

      – Эдит!

      Эдит вошла в спальню и тут же принялась раздвигать на окнах шторы.

      – Ну, вы отлично поспали, – деловито произнесла она. – Я никак не решалась вас разбудить. Погода отвратная – на улице туман.

      И действительно, вид из окна спальни навевал тоску, но даже и он не мог испортить Энн ее хорошего настроения. Она лежала в постели и улыбалась.

      – Завтрак готов, – проворчала Эдит. – Сейчас я его принесу.

      В дверях служанка остановилась и, оглянувшись, удивленно посмотрела на свою хозяйку.

      – Что-то у вас сегодня с утра легкомысленное настроение, – заметила она. – Должно быть, после вчерашнего ужина?

      – Вчерашнего ужина? – переспросила Энн. – Ах да, конечно. От посещения ресторана у меня остались самые приятные впечатления. Знаешь, Эдит, мне приснился наш старый дом. В нем я видела тебя. Как ни странно, но в доме было много новых комнат.

      – Хорошо, что они вам только приснились, – сказала Эдит. – Комнат в том доме было и без того предостаточно. Так что работы у меня в нем было невпроворот. А кухня? Когда вспоминаю, что приходилось готовить на плите, пожиравшей столько угля, то меня ужас охватывает. Слава богу, что тогда уголь был дешевый.

      – Я видела тебя совсем молодой. И себя тоже.

      – Но время вспять не повернуть. Чего-чего, а этого мы сделать не можем. Те времена в далеком прошлом, и к нам они уже никогда не вернутся.

      – Да, все в прошлом и никогда не повторится, – задумчиво произнесла Энн.

      – Но я о тех днях совсем не грущу. Я, слава богу, на здоровье не жалуюсь. Силы пока есть. Правда, пару раз мне приходила в голову мысль, что половину жизни я уже прожила. Так что впереди старость, а потом и смерть.

      – Эдит, но тебе рано задумываться о смерти.

      – Никто из нас не знает, сколько он проживет. В один прекрасный день увезут в больницу, там разрежут, а потом скажут, что тебе уже ничем не помочь, – ответила Эдит и с мрачным видом вышла из спальни.

      Через пару минут она вернулась с подносом в руках. На нем был завтрак для Энн: кофе и тосты.

      – Ну вот, теперь давайте-ка позавтракайте, – сказала служанка. – Садитесь, а я подложу вам под спину подушку.

      – Как ты добра ко мне, Эдит, – посмотрев на нее, улыбнулась Энн.

      От слов благодарности Эдит смутилась и густо покраснела.

      – Просто я знаю свою работу. Вот и все, – ответила она. – А потом, кто-то же должен о вас заботиться. Вы же – женщина хрупкая и