Укротитель: Поводырь чудовищ. Защитник монстров. Истребитель тварей (сборник). Григорий Шаргородский

так что арабы смогли зацепиться за его тело и полезли вверх.

      Придав хах-коваю ускорение, я начал судорожно собирать нагинату.

      Очень вовремя.

      Противодействие «абордажу» мы отрабатывали еще в школе, но сейчас все вылетело из головы. Я взмахнул наконец-то собранной нагинатой и… едва не сбил Скули на землю. В пылу боя я не заметил, что викинг успел запрыгнуть на спину Дубка. Теперь он точными и резкими взмахами меча срубал руки и разваливал головы лезущим на спину хах-коваю арабам.

      – Займись своим делом! – крикнул Скули, но я уже и сам понял, что за тыл можно не опасаться.

      Дело пошло веселей, когда мне удалось наладить работу хвостом, а то Дубок постоянно ленился.

      Пока приходил в себя от испуга, битва закончилась. Дождавшись ослабления натиска, викинги дружно шагнули вперед. «Пропаханный» Дубком участок уже заполнили двинувшиеся в кильватере бойцы. Постепенно они обогнали неповоротливого хах-ковая, так что использование зверя дальше стало нецелесообразным – это как гоняться с топором за мухами.

      Тут же навалились послебоевые проблемы. Бом испытывал боль, но держался. Бим чувствовал себя нормально. У него если и были ранения, то не больше царапин. Прятавшиеся до этого момента под телегой помощники тут же занялись раненым коваем. А один из телохранителей начал выдергивать стрелы из Скули. Мне стало немного стыдно. Только сейчас в голове всплыли четкие указания из учебников.

      В атаке на плотные ряды противника, прикрывая свою пехоту, поводырь должен спешиться и направлять хах-ковая на расстоянии. Но это в крайнем случае – хах-коваи, несмотря на внушительный арсенал, являлись «последним доводом». Воевать должны коваи, управляемые поводырем со спины хах-ковая.

      Я немного покрутился возле бледного Скули, к счастью отделавшегося двумя стрелами – в предплечье и ногу, затем Элбан попросил подойти к нему.

      Бому досталось больше, чем викингу. Кто-то очень сильный прорубил в боку ковая изрядную рану. Ребра выдержали – о́ни имел высокий запас прочности. Рассматривая рану, я с трудом подавил панику, но Элбан успокоил – ковая вообще тяжело убить. К тому же раны заживают на нем очень быстро.

      Оскалившийся Бом не хотел подпускать к себе Элбана со скобами. Глядя на этот пыточный инструмент, я его вполне понимал. Пришлось усыплять ковая и контролировать, чтобы приступы боли не разбудили его.

      Операция по «ремонту» о́ни выглядела жутковато. Элбан стянул сочащиеся темно-красной кровью края раны специальным устройством, напоминавшим кронциркуль со сводящей резьбой. Он просто воткнул острые «ноги» инструмента по краям раны и с треском свел разрез. Затем деревянным молотком вбил скобы.

      – Все, командир, отправляйте его спать.

      Разбуженный Бом, чуть покачиваясь от потери крови, заковылял к Дубку и нырнул под поднявшийся щиток. Пока мы зализывали раны, подошел Эйд. Он недовольно посмотрел на ухмыляющегося Скули и повернулся ко мне. Я ожидал чего угодно, но не похвалы.

      – Ты хорошо