Норд, норд и немного вест (сборник). Эдуард Овечкин

как, первый должен сказать и планировал, да, а тут… так неожиданно… А потом как-то повода не было, ну знаешь, вот мы целуемся и так не хочется останавливаться и словами всё это пугать, а потом затмение какое-то, и уже ужинаем сидим, и как вот – ты говоришь, Слава, передай соль, а я говорю, держи Маша, я тебя люблю? И, кроме того, время-то упущено, надо же как-то всё это построить так, чтобы торжественно, что ли, или, не знаю, запомнилось потом тебе, понимаешь?

      – Понимаю. А ты любишь меня?

      – Да.

      – Ну скажи просто так, а потом, как случай подвернётся, скажешь торжественно.

      – Я люблю тебя, Маша.

      – Жаль, что тебе надо уезжать, Слава. Я так не хочу.

      – Я писать тебе буду, и ты мне пиши, а потом я прилечу к Новому году на пару дней, договорюсь там и потом опять будем писать, у меня выход в море после будет, месяца на три – вот тут ты должна будешь перетерпеть, а потом снова отпуск, мы поженимся, и вы со мной поедете. Поедете же?

      – Погодите, Вячеслав, – Маша привстала на локте и посмотрела на него сверху вниз, – так вы меня сейчас замуж позвали? В такой вот мало торжественной обстановке? Без коленей и цветов?

      – На колени-то я могу встать, – Слава дёрнулся было, но Маша его не пустила, – с цветами-то вот, конечно, загвоздка. Пойдёшь за меня замуж? А цветы я потом донесу, ты не беспокойся…

      – Да, именно о цветах я больше всего и беспокоюсь. Как вы проницательны, Вячеслав, просто спасу от вас нет!

      – Так пойдёшь?

      Маша вздохнула и легла обратно.

      – Не знаю, я девушка порядочная, должна же подумать.

      – Логично.

      Помолчали пару минут. На стене тикали часы, и где-то вдалеке были слышны гудки машин. Оба смотрели в окно, которое было чернее стен и их отражения, призрачные и с размытыми контурами, лежали там и смотрели на них в ответ.

      – Ну как, подумала?

      – Подумала.

      – И каким будет твой положительный ответ?

      – Положительным.

      – В смысле, да?

      – А это для тебя положительный ответ?

      – Да.

      – Точно?

      – Точнее не бывает. А что за вопросы?

      – Слава, ну мало ли, может, ты из приличия предлагаешь, знаешь, а сам не дышишь, и отказа моего ждёшь, и думаешь: хоть бы, хоть бы сказала «нет».

      – Повезло тебе, Маша, что я обижаться не умею.

      Везучая ты.

      – А так бы что?

      – Обиделся бы. Что.

      – И замуж бы не стал больше звать?

      – Стал бы. Но обиженно.

      – Я как-то без боя сдаюсь, вроде бы? Нет? Я не должна поломаться как-то или что там ещё принято в таких случаях?

      – Не-е-ет, что ты. Это – пережитки прошлого.

      – Ну тогда я согласна. А мы сможем? Я в том смысле… Как ты думаешь, у нас получится?

      – Конечно, Маша, получится. Ты в надёжных руках и никуда из них не денешься!

      – Убери руку с моей задницы.

      – В смысле?

      – В смысле щекотно, я сейчас смеяться начну и Петровича разбудим.

      – Ага, – сказал Петрович из-за стенки, – именно