Статуэтка. Сокровища чжурчжэней. Михаил Соболев

Я был ослеплен местью и не сразу понял, куда он исчез.

      – А почему ты сейчас рассказываешь об этом? – шепчет девушка.

      – Чувствую энергетику любви. Вокруг вас разгорается невидимое пламя. Вы слишком юны, чтобы осознать это. Однажды вы окунетесь в пламя любви, чтобы слиться в одном порыве, чтобы зачать новую жизнь. В этот момент ты потеряешь контроль и будешь уязвима.

      – Но мне хочется быть с ним…

      – Пока вы здесь, вам ничего не угрожает. Скоро он уйдет, чтобы выполнить свою миссию. Ты остаешься здесь. Будешь вынашивать его дитя. Дитя любви. Нового Шамана. Ты не сможешь видеться со своим любимым. Когда ему будет плохо – будешь стремиться к нему. Тебя будут поджидать там враги. Юноша для них только наживка. Главная добыча – ты. Потому что можно выйти на меня.

      – Что делать, деда? – растерянно спрашивает Шаманка. – Все так сложно. А нельзя как-то по-другому прожить? Долго и счастливо? Вместе? Без врагов?

      – Не знаю, внучка, – тяжело вздыхает. – Маловероятно. Всё зависит от того, как твой суженый поведет себя в сложной ситуации.

      – А мы ему можем помочь?

      – Только здесь. Дальше ему придется проходить испытания самостоятельно. Мы можем его многому научить. И ты можешь у него многому научиться.

      – А чему он может научить?

      – Любви, внучка. Наполнит тебя любовью. Ты выйдешь на новый уровень силы. Когда родишь дитя, станешь еще сильнее. Иди к нему. Учись любить и быть любимой.

* * *

      Колоть закончил к вечеру. Уложил в поленницу дрова, иду к реке. Разгоряченное тело с блаженством погружается в холодную воду. Ныряю. Миллионы иголок впиваются в тело. Выскакиваю на берег. Замераю. На берегу стоит девушка. Клянусь, секунду назад никого не было.

      – Ты забыл взять чистую одежду и полотенце, – протягивает сверток.

      – А-а-а-а, – бормочу, наскоро вытирая мокрое тело. Спохватившись, натягиваю трусы и штаны.

      – Плохо голову вытер, – говорит. – Можешь простудиться.

      – Да нормально.

      – Наклони голову, – слышу приказ. Подчиняюсь. Не могу оторвать взгляд от груди и низа живота таежницы. Простое платьице просвечивается. Картинка кружит голову. Хочу обнять, сорвать с нее одежду…

      – Все, готово, – слышу и, подняв голову, встречаюсь с прямым взглядом. Понимает, что чувствую, но держит дистанцию. Интуитивно чувствую, что лучше не распускать руки.

      – Пойдем ужинать, работничек, – улыбается, беря под руку. – Все дрова переколол. Завтра встать не сможешь.

      – Смотря кто в постели будет, может, и вставать не надо, – хмыкаю и тут же жалею об этом.

      – Дурачок, – беззлобно отвечает, отпускает руку. Уходит.

      – Ань, я шучу, – кричу вслед. – Не обижайся.

      – Хотела массаж предложить, но не буду, – обиженно бормочет. – Мучайся.

      – Массаж, – радостно воплю и, обогнав, падаю перед ней на колени. – О, великая госпожа, что сделать рабу, чтобы простила?

      – Дурачок, – хмурится. – Помучайся денек с больными мышцами, чтоб думал, что говоришь.

      – А если серьезно? – вставая с колен,