Плата Харону. Океан ненависти. Сколько стоит миллион. Чингиз Абдуллаев

них, старший по званию, громко выругался. Ехать в такую даль из-за пустякового ранения! Можно было подождать и до утра. С таким настроением майор Харитонов и принялся за дело, словно нехотя опрашивая гостей, еще оставшихся на даче. Показания были самыми противоречивыми. Луна к этому времени окончательно утонула в тучах, начался дождь, и искать что-либо вокруг дачи в таких условиях было делом безнадежным.

      Майор Харитонов уже уяснил себе, что раненый был банкиром, к тому же банкиром преуспевающим. А Харитонов не любил очень богатых людей, которые в последнее время доставляли столько разных неприятностей. Он с пониманием относился к людям, ненавидящим нуворишей, построивших себе шикарные дачи. Вдобавок раненый был евреем, которых Харитонов вообще терпеть не мог. А когда он узнал, что тот женат на азербайджанке, настроение у него испортилось окончательно. Такой семье, по его глубокому убеждению, вообще нечего было делать в Москве. От евреев всегда исходили козни, а от кавказцев были только неприятности, в этом майор Харитонов был убежден.

      Именно поэтому он даже не делал пауз в допросах, считая, что все равно ничего существенного не узнает, и едва давал время прибывшему с ним лейтенанту записать показания. Вот в таком раздраженном состоянии застал его Дронго, вызванный в гостиную одним из первых.

      – Проходите, садитесь, – предложил майор, даже не поздоровавшись. – Может, вы мне расскажете, что именно случилось на террасе? Все говорят, что вы стояли рядом с банкиром. И главное, откуда шли выстрелы?

      – От дороги, – спокойно сказал Дронго, без приглашения усаживаясь напротив майора.

      – Сначала назовите свое имя, фамилию, отчество, – напомнил майор, – место работы, цель приезда.

      Дронго вынул паспорт, передавая его лейтенанту.

      – Вот мои данные. У меня есть квартира в Москве и даже прописка.

      – Очень хорошо, – нахмурился майор. – Так что вы можете сказать насчет покушения на банкира?

      – Я стоял рядом и услышал выстрелы. Пуля попала Сергею Леонидовичу в руку, – стал рассказывать Дронго. – Я бросился оказывать ему помощь. Кто-то позвонил, вызвал «скорую». Вот, собственно, и все.

      – А вот свидетели утверждают, что было несколько выстрелов, – заметил Харитонов, – и одна пуля даже попала банкиру в грудь. Но почему-то в этот вечер на нем был бронежилет, словно он ожидал покушения. Вам не кажется это странным?

      – Там была такая сутолока, шум, вполне могло быть несколько выстрелов, – пожал плечами Дронго, – я не обязан был следить за этим.

      – Но вы стояли рядом, – подозрительно заметил майор.

      – Значит, мне повезло, что меня не убили, – парировал Дронго.

      – На нем был бронежилет, – нахмурился Харитонов, – и еще какой-то жилет. Получается, что он действительно знал о готовящемся покушении. Некоторые свидетели говорят, что рядом с домом весь вечер стояла какая-то машина. Даже запомнили ее номер.

      «Очевидно, это были люди, следившие за домом Блумберга, – понял Дронго. – Они, сами того не желая, навлекли на себя