Плата Харону. Океан ненависти. Сколько стоит миллион. Чингиз Абдуллаев

так нравится. Так легче думать.

      – Чем больше узнаю вас, тем больше начинаю бояться. Вы загадочны и скрытны, несмотря на внешнюю коммуникабельность. Вам никто этого не говорил?

      – К счастью, нет.

      – Почему к счастью? – удивилась она.

      – Всегда обидно слышать подобное от красивой женщины.

      Она не удивилась. Просто покачала головой.

      – Вам не кажется, что вы несколько торопитесь, уважаемый эксперт? – насмешливо спросила она. – Мой муж пока жив. И судя по тому, с какой тщательностью вы готовили на него покушение, мы будем жить вместе достаточно долго и счастливо.

      Она повернулась, чтобы выйти.

      – Надеюсь, – пробормотал Дронго.

      – Что? – женщина резко повернулась к нему.

      – Ничего. Просто я пожелал вам всего хорошего.

      – Я начинаю вас бояться, – тихо сказала она и вышла из комнаты.

      Дронго невольно еще раз посмотрел на часы. Нужно быть ближе к месту событий. Он вышел из бильярдной и увидел поднимающуюся по лестнице Ларису Алтунину. Заметив Дронго, она улыбнулась и пояснила:

      – Сергей Леонидович послал меня за своими сигарами.

      Он кивнул, словно одобряя, что она выполняет это поручение. Из гостиной показался Саид Сафаров.

      – Там все в порядке, – сообщил коротко. – Уже скоро.

      – Да, – подтвердил Дронго, – теперь скоро.

      В гостиной по-прежнему царило оживление. Некоторые гости вышли на террасу. Зима в этом году сильно опаздывала: было достаточно тепло, и здесь можно было находиться без верхней одежды, хотя и не очень долго.

      Дронго посмотрел на часы. Сейчас все решится. Интересно, куда делся Кузнецов? Кажется, это был именно он, решивший не входить в бильярдную.

      Блумберг взглянул на Дронго, потом на часы. И, кивнув, отправился на террасу. По дороге его кто-то окликнул, но он весело перепоручил вопрос кому-то из своих друзей. Дронго двигался следом.

      На террасе Дронго осмотрелся. Почему-то здесь не было никого из знакомых лиц. Куда они все подевались? Блумберг сделал шаг, второй, третий. Дронго шел почти след в след. Он первым услышал выстрел. Может, потому, что ждал его.

      Блумберг не упал. Он испуганно обернулся.

      «Что он делает, идиот? – подумал Дронго. – Почему не падает. Почему не демонстрирует разрывы на своем теле?»

      Возможно, банкир понял его и спохватился. Он уже сделал движение, собираясь упасть и привести в действие взрывпакеты на своем жилете, когда следующий выстрел отбросил его назад. Банкир закричал, падая на пол. Дронго покачал головой: для начинающего актера это было слишком хорошо. В этот момент он увидел, как вторая пуля пробила банкиру руку, разрывая мышечные связки у плеча. Дронго ошеломленно замер. Такого он не предусматривал. Блумберга ранили по-настоящему.

      На секунду воцарилось молчание, потом закричали сразу все. Дронго бросился к банкиру.

      – Больно, – прошептал Блумберг, – очень больно. А вы говорили, все будет в порядке.

      Дронго разорвал