Машина смерти. Князья тьмы. Том II. Джек Вэнс

зрения, а также в соответствии со стратегией Института…» Его голос замер.

      «Ваши дети у Менял?»

      «Да».

      «Возможно, вы не знакомы с протоколом Менял. К рассчитанной продолжительности полета прибавляются пятнадцать суток. На протяжении этого периода времени только так называемая „основная заинтересованная сторона“ может „погасить задолженность“. По истечении этого срока внести выкуп может любой желающий. Если бы у меня были сто миллионов СЕРСов, я мог бы выкупить ваших детей».

      Некоторое время Одмар изучал его лицо: «Почему бы вы это сделали?»

      «Я хочу узнать, зачем Хеккусу столько денег. Я многое хочу узнать о Кокоре Хеккусе».

      «Насколько я понимаю, при этом вы не руководствуетесь беспристрастной любознательностью?»

      «Мои побуждения не играют роли. Я могу сделать следующее. Если бы у меня были сто миллионов СЕРСов, а также деньги на путевые расходы и подготовку, я представился бы Менялам как частное лицо, не связанное с вами никакими обязательствами, и детей передали бы под мою опеку. Кстати, сколько им лет?»

      «Даро девять лет. Викс недавно исполнилось семь».

      «Тем временем, я попытался бы выяснить побуждения и цели Кокора Хеккуса, а также его нынешнее местонахождение».

      «И что потом?»

      «Получив максимальное возможное количество информации, я привез бы сюда ваших детей и, если вы пожелаете, представил бы вам подробный отчет».

      Лицо Одмара стало совершенно неподвижным: «Ваш адрес?»

      «Я остановился в отеле „Креденца“ в Авенте».

      Одмар поднялся на ноги: «Очень хорошо. Вы достигли одиннадцатого уровня. Вы знаете, чтó нужно сделать. Нужно узнать, зачем Кокору Хеккусу понадобились такие большие деньги. Он изобретателен, у него богатое воображение – он не перестает нас удивлять. Институт считает его достопримечательным персонажем и рассматривает как полезные некоторые побочные последствия причиняемого им зла. Не могу сказать ничего больше».

      Герсен покинул помещение без дальнейших слов. В тихом широком коридоре к нему вышла встретившая его женщина. Он обратила на него пытливый вопросительный взгляд. Герсен спросил: «Это ваши дети?»

      Она уклонилась от прямого ответа: «Что с ними? Они живы, здоровы?»

      Герсен вдруг понял, что она принимает его за агента похитителей. Как опровергнуть такое подозрение, если оно еще не высказано? Чувствуя себя исключительно неудобно, он сказал: «Имеющихся у меня сведений недостаточно, чтобы утверждать что-либо с уверенностью – я не участвую в процессе лично. Но я надеюсь, что существует возможность…» Все, что он мог сказать, представлялось ему либо бессмысленным, либо чрезмерно откровенным.

      Она не отступала: «Я знаю – я знаю, что мы обязаны отстраниться… Но это так несправедливо! Они же маленькие дети! Если бы я могла что-нибудь…»

      «Не хочу внушать напрасные надежды, – прервал ее Герсен, – но вполне вероятно, что ваших детей вернут».

      «Я буду