Избранное. Габриэль Феликсович Шершеневич

наиболее слабой, потому что автор по всем вопросам крепко придерживается существующего порядка и отрицает всякую полезность каких бы то ни было изменений в гражданском законодательстве. Единственный случай, когда г. Победоносцев отнесся критически к действующему праву в смысле признания нецелесообразности его постановлений и необходимости отмены их – это по вопросу о выкупе родовых имуществ (II, с. 437). Кроме того, в последнее время автор поднял вопрос о неделимости и неотчуждаемости мелких участков, которому он придает настолько важное значение, что помещает статью о семейных участках, напечатанную впервые в «Русском вестнике», дважды в своем курсе (I, с. 728–737, II, с. 346–359). Введение вопросов de lege ferenda положительно портит то приятное впечатление, которое производят рассуждения автора de lege lata85. Автор высказывает решительное «нет» на все предложения отмены постановлений, явно потерявших всякое значение для современной жизни в глазах всех и даже самого г. Победоносцева. Главным основанием отрицания выставляется соображение о неподготовленности нашего экономического быта, – «позволительно еще усомниться, своевременна ли была бы ныне и насколько соответствовала бы нынешнему экономическому состоянию наших владений такая перестройка закона», – вот основное и часто единственное возражение автора. Такое отрицательное отношение г. Победоносцев высказывет по вопросам: об отмене различия между родовыми и благоприобретенными имуществами (I, с. 63), о дополнении законов о давности (I, с. 180), о введении у нас (а не на Западе) гражданской формы брака (II, с. 62), о допущении более широких оснований к разводу (II, с. 88), о секуляризации церковного суда по делам брачным (II, с. 102), об обязательном народном обучении (II, с. 161 и 175), об уничтожении закона, требующего крещения в православии ребенка, рожденного в смешанном браке, в котором один из супругов принадлежит к православной вере (II, с. 169), о введении налога с наследства (II, с. 411), о введении указной части для ближайших наследников (II, с. 479), об отмене паспортной системы (III, с. 400). По поводу рассуждений г. Победоносцева de lege ferenda один из его критиков замечает: «В этих взглядах он является защитником statu quo, идеал его: патриархальный строй семьи и абсолютно вотчинные начала имущественных отношений. Это одна из темных сторон его капитального труда, а потому‐то нельзя не выразить удовольствия, что взглядам автора de lege ferenda отведено в курсе весьма незначительное место»86.

      «Ясность, определительность и чистота русской речи, – говорит г. Победоносцев, – качество, необходимое для юриста, правая рука, без которой обойтись ему невозможно» (т. I, с. 746). Против этого несомненного правила грешит больше всего сам г. Победоносцев. Слог его не может быть назван литературно-русским, склад его речи старинный, а между тем он пишет для современников. «В некоторых местах книги читатель заметит желание заменить, по возможности, русскими словами иные юридические и философские термины. Я позволял себе писать иногда (!) вместо слова субъект – владетель,

85

С точки зрения действующего закона (лат.). – Примеч. ред.

86

С.-Петербургские ведомости, 1876, № 75.